Пилар внутренне напряглась, тут же почувствовав себя дурно одетой, непривлекательной, старой, толстой и обиженной. Этот человек ее бросил. А теперь явился с последней из тех, кого он ей предпочел. С женщиной моложе, красивее, умнее, сексуальнее его бывшей жены.

Ее мать не стала бы этого делать, но Пилар тем не менее поспешила им навстречу. Ее улыбка была радушной и естественной. Простые брюки и свитер Пилар выглядели элегантнее, чем модный наряд Рене, а в ее манерах сквозило природное благородство, которое не затмить никакими бриллиантами.

— Томи, как замечательно, что тебе удалось приехать. Здравствуйте, Рене.

— Здравствуйте. — Рене улыбнулась и провела рукой по рукаву Тони. Бриллиант в ее кольце ярко заиграл. Она выждала мгновение, чтобы убедиться, что Пилар его заметила. — Вы выглядите… отдохнувшей.

— Спасибо. — Она чувствовала, как слабеют колени. — Проходите, пожалуйста, усаживайтесь. Что будете пить?

— Не суетись, Пилар. — Тони рассеянно ткнулся губами в ее щеку. — Мы пойдем поздороваться с Терезой.

— Иди к матери, — вполголоса сказал Тайлер Софии.

— Что?

— Ступай же. Найди предлог и уведи ее отсюда.

Только тогда София увидела: сверкающий камень на пальце у Рене, смятение на лице матери. Сунув Тайлеру тарелку, она бросилась ей на выручку.

— Мама, ты мне не поможешь? Это минутное дело.

Подхватив Пилар под локоть, она вывела ее из комнаты и остановилась, только когда они оказались в библиотеке.

— Прости, мама, но я не могла на это смотреть.

— Господи. — Пилар попробовала засмеяться. — А я-то думала, как здорово я справилась.

— Ты держалась великолепно. — София подошла к матери, тяжело опустившейся на подлокотник кресла. — Но я хорошо тебя знаю. И Тайлер, судя по всему, тоже. Ее кольцо — показуха и дешевка, как и она сама.

— Что ты, доченька. Оно красивое, просто изумительное… Как и она. Все в порядке, — сказала Пилар и принялась нервно крутить обручальное кольцо, которое вопреки всему продолжала носить. — Правда, все в порядке.

— Ни черта не все в порядке. Я ее ненавижу. Ненавижу их обоих. И сейчас я пойду и скажу им это прямо в лицо.

— Не надо, Софи. Это бессмысленно.

«Ну разозлись же! Дай волю ярости и обиде, — думала София. — Делай что угодно, только не мирись с поражением».

— Как они посмели вот так войти и ткнуть этот бриллиант нам под нос. Он не имел права так с тобой поступать.