Слуга поклонился и перевел. Для него это не составила труда, ведь слуга некроманта тоже принадлежал к народу песков.
— И за это мы платим? Душа этого прохвоста столь же черная, как кожа! — Нахмурился медведеподобный аристократ и повернулся к королю. — Дорн, ты обещал, что мы вызнаем все о смерти моего племянника, лишь поэтому я согласился!
— Да, мне тоже хотелось бы большего, но один вопрос — это уже что-то. Мы безусловно снизим его награду. — Возразил Король.
— Ты беспокоишься о казне больше, чем об убийстве одного из нас! Вопрос задам я и спрошу, кто убил его. — Рявкнул «медведь».
— Разве ты плохо слушал? Ответ должен быть да или нет. — Усмехнулся аристократ с бородкой.
— Тогда я спрошу, убил ли его Кондор. Все довольны?
— Успокойся, шурин. Именно это я и собирался спросить. — Фыркнул Король.
Слуга стоял, не пытаясь перевести их речь, а некромант спокойно работал, делая вид, что не слышит. Хотя он прекрасно понимал имперский, однако порой люди делают глупые ошибки, думая, что никто не знает их языка.
Мысли о том, что награду уменьшат, заставили некроманта тихо кипеть от злости, как будто это он виноват, что его доставили к телу спустя столько времени! Но он смирился. Ради своего народа.
Контр замкнут. Некромант простер руки и принялся напитывать тело силой смерти, чтобы на время заставить душу вернуться. На небольшой миг, ведь она ушла слишком далеко. Душа, что уже не принадлежала этому миру, игнорировала почти всю магию и долго он не сможет её удержать. Тело Маркиза Шорта начинает дергаться.
—
Король выходит и медленно произносит.
— Тебя. Убил. Рэндал. Кондор?
Мертвец вслушивается в вопрос, белесые глаза открываются и задумчиво глядят в потолок. Он вспоминает.
Губы шевелятся, мертвые, холодные легкие выплевывают ответ.
— Нет…
— Кто тебя убил? Отвечай! — Рявкает Первый Герцог, вклиниваясь в разговор.
Труп замирает. Подобие жизни вытекает из его тело, как из пробитого бурдюка.
— Бездна! А ну верни его снова, я с ним не закончил!
Некромант хмурится. Он терпеть не мог таких клиентов, но увы, мертвецы не всегда говорят то, что нравится другим.