Глава 7

Походы и сражения викингов. Исландия, Фарерские острова, Гренландия и Америка

В эпоху викингов скандинавы колонизировали Исландию, Фарерские острова и Гренландию, и потому данные территории на сегодняшний день относятся к Скандинавии. В целом можно сказать, что для районов и островов Северной Атлантики эпоха викингов сыграла основополагающую роль. Конечно, в эпоху викингов грабить и завоевывать здесь было некого, зато здесь было много земли, на которой можно было жить и добывать пропитание. В основном экономика на этих новых территориях напоминала ту, к которой скандинавы привыкли дома. Это было сочетание скотоводства, рыболовства, охоты на птиц, морских и лесных животных, а также сбора лесных ягод. Что касается выращивания зерна, то оно в северных широтах, разумеется, играло куда меньшую роль. Из Скандинавии на новые территории викинги привозили с собой семьи, скот и все движимое имущество и со временем преуспели в создании здесь новых общин. Кстати, большая часть жителей современной Исландии и Фарерских островов являются прямыми потомками скандинавских поселенцев эпохи викингов. А вот в Гренландии, где природные условия едва ли позволяли успешно вести сельское хозяйство, скандинавские поселения прекратили свое существование уже к концу Средневековья. Тут надо отметить, что именно скандинавские земледельцы из Гренландии были первыми европейцами, которые в эпоху викингов достигли берегов североамериканского континента и ступили на землю Америки. В эпоху викингов с колонизацией островов, лежащих на границе Северного моря и Атлантики, скандинавские мореходы получили не только прекрасную промежуточную базу для пиратских рейдов к Британским островам, но и удобный трамплин для броска на запад. Трудно однозначно определить, что заставило некоторых скандинавов пускаться в рискованные плавания в ледяных водах открытого приполярного моря, в то время как их товарищи возвращались на кораблях, борта которых ломились от добычи, взятой на благодатных берегах Европы. Было ли это желание достичь еще не тронутой грабежами страны, или стремление найти новые промысловые угодья и земли, пригодные для поселения, или неуемная жажда приключений… Надо полагать, всего было понемногу. Кстати, в исландской литературе указывается еще один мотив исхода скандинавов эпохи викингов из родных краев, а именно– стремление к свободе. Так, например, в конце X века в Исландию устремились многочисленные норвежские переселенцы, дабы не попасть под власть к конунгу Норвегии Харальду Прекрасноволосому. Поток норвежских переселенцев особенно возрос после битвы в Хаврсфьорде (872 или 890 год), когда Харальд Прекрасноволосый окончательно сокрушил силы противников его объединительной политики (непосредственным результатом этой битвы стало установление власти конунга Харальда над всей западной частью Норвегии). Большую часть переселенцев составляли викинги, прежде почтенные, зажиточные норвежские землевладельцы, вынужденные взяться за ремесло морских разбойников по милости изгнавшего их из Норвегии конунга-объединителя. В поселениях на Северной Атлантике не было ни конунга, ни ярла, и еще долгое время после эпохи викингов здесь сохранялось сообщество крупных землевладельцев с известной формой демократии и достаточно высоким уровнем политической самостоятельности. Впрочем, время от времени имело место и переселение в другие регионы. На новых землях открывались большие возможности, и многие скандинавы впервые учились справляться с трудностями бытия на новом месте. Осуществимость путешествий в Северную Америку с целью освоения новых земель обеспечивалась для скандинавов благодаря прекрасным кораблям и мастерскому кораблевождению. А укрепление связей с окружающим миром было необходимо для выживания в рамках традиционной крестьянской экономики со скандинавскими корнями. Для плавания в Северную Америку непригодны были узкие, легкие военные корабли. Здесь нужны были прочные торговые суда, на которых можно было пускаться в открытое море в штормовую погоду и на которых можно было перевозить множество людей с домашними животными и всем тем, что было необходимо для жизни на колонизованных землях. Их можно было нагружать большим количеством местных изделий, за которые потом можно было выручить средства на покупку необходимых товаров. Возможно, это были торговые суда типа корабля № 1 из Скульделев. Именно такие суда использовались скандинавскими поселенцами и их потомками. Но, несмотря на высокое качество кораблей и выдающееся мастерство мореходов, сохранилось немало рассказов о кораблекрушениях и о людях, выпавших за борт, а также о кораблях, которые из-за несовершенства навигации сбивались с курса и часто приплывали совсем не к той земле, куда направлялись. Скандинавские поселенцы в эпоху викингов обычно отплывали из родных мест во главе с предводителями, с группами домочадцев и со своими рабами. Свои корабли скандинавские поселенцы, помимо сырьевых материалов, заполняли всем необходимым, чего могло не быть там, куда они отправлялись. Особенно много перевозилось животных, из которых на новом месте создавались новые популяции. В особенности много брали коз, коров, лошадей, собак, но в первую очередь овец. Также на новое место привозились зерно и семена для выращивания овощей. Скорее всего, скандинавские поселенцы в первые годы, пока поголовье скота не увеличивалось, а посевы не начинали давать урожаи, должны были кормиться рыболовством, охотой, дикими растениями и ягодами, а также молочными продуктами. Условия жизни в Северной Атлантике были крайне примитивными, как и у тех скандинавов, кто поселился в Америке. Классовое разделение скандинавского общества существовало еще дома, и на новых территориях выделялась группа предводителей, которые захватывали себе земли, зачастую огромные угодья, образуя новый высший класс. Постепенно жизнь обретала черты, присущие скандинавским традициям, но с отпечатком местных условий и статуса поселенцев. Общехозяйственное устройство было вопросом выбора среди многих возможностей.

Нет никаких сведений в имеющихся письменных источниках о том, когда и как появились самые первые поселения на Фарерских островах, в Исландии и Гренландии. К тому же письменных источников эпохи викингов, которые сообщали бы о колонизации Северной Атлантики, Шотландии и окружающих островов, сохранилось крайне мало. Некоторые из них, такие как, например, описание, сделанное Адамом Бременским около 1075 года, подчеркивают главным образом удаленность этих мест от западноевропейских центров. Вот как Адам Бременский рассказывает об исландцах: «Они живут исключительно разведением скота и одеваются в звериные шкуры. У них не растет зерно и очень мало деревьев. Кроме того, они живут в землянках и делят кров, ночлег и пищу со своими животными. Таким образом, живут они в святой простоте и не требуют больше того, что может им предложить сама природа». Вероятно, Адам имеет в виду непонятную ему вулканическую деятельность, когда он пишет о том, что «снег такой черный и сухой от старости, что может гореть, если его подожгут». О населении Гренландии Адам Бременский пишет: «Из-за соленой воды люди здесь зеленые, и потому земля эта была так названа (гренланд – зеленая земля)». Далее он рассказывает, что архиепископ Гамбургско-Бременский, который был церковным главой Исландии и Гренландии, отправил послание их жителям, в котором обещал в скором времени посетить их. Едва ли можно поверить, что он и вправду намеревался это сделать. Вместе с тем сохранилась богатая литература, созданная в 1100-1200-е годы или позднее и посвященная описанию эпохи викингов в Северной Атлантике. Это в основном исландская литература, творившаяся в среде, задававшей тон в эти изменчивые времена. Сюда входят и саги, и произведения исторического характера, и своды законов. В то же время поэтических произведений, посвященных этим регионам, существует не так уж много. Именно в этих письменных источниках мы находим целую галерею персонажей и описание многих драматических событий, которые составляют яркую часть истории этих краев. Истории эти отражают интересы того времени, исторические взгляды и литературные традиции тех лет. Некоторые из них были частично сфабрикованы на основе географических названий, наблюдений за природными явлениями и представлений о существовавших когда-то поселениях или оставшихся от них развалин. Лишь изредка можно было проследить прямую связь между произведениями исландской литературы и реальными археологическими находками, относящимися к эпохе викингов. Хронологически они отделены друг от друга длительным отрезком времени – тремя или четырьмя веками. Но даже если допустить, что истории об Эрике Рыжем и его семье, поселившихся в Гренландии, или о Лейфе Счастливом, достигшем берегов Америки, содержат лишь едва различимую крупицу исторической истины, то все же следует принять во внимание эти явно беллетризированные версии отдельных, наиболее увлекательных эпизодов эпохи викингов. В то же время их следует в основном воспринимать как литературные произведения и иметь в виду, что это отнюдь не свидетельства очевидцев. Далее подробней рассмотрим скандинавские поселения эпохи викингов в Исландии, на Фарерских островах, в Гренландии и Америке. Итак, Исландия (исл. Island [’islant] – «страна льдов» или «ледяная страна») представляет собой вулканический остров, площадью 103 500 кв. км и протяженностью около 500 км с востока на запад. Самая северная часть страны почти достигает Полярного круга, но ответвление Гольфстрима смягчает здесь климат. Остров расположен на расстоянии около 1050 км от Норвегии, и путь оттуда идет через безбрежные морские пространства. Единственная возможность высадиться на сушу во время этого пути – это зайти на Фарерские острова, а если повернуть чуть южнее, то можно приблизиться к Шетландским островам. Вопреки названию и наличию ледников, Исландия – отнюдь не арктическая страна. Климат Исландии морской, умеренно-прохладный, с сильными ветрами, влажный и переменчивый. На погоду в Исландии влияют два морских течения (теплое Североатлантическое, продолжение Гольфстрима, и холодное Восточно-Гренландское) и арктический дрейфующий лед, который скапливается на северном и восточном побережьях. Прибрежные воды Исландии свободны ото льда в течение всего года. Исключение составляют ситуации, связанные с выносом полярных льдов на севере и востоке. В эпоху викингов в Исландии были хорошие пастбища для скота, множество птиц, моржи, тюлени, много рыбы в море и реках. Были также леса, хотя и не очень густые, где росли карликовая береза, верба и кустарник (упоминания о лесном богатстве острова сохранились в византийских хрониках). Вдоль побережья была масса плавника– выброшенной морем древесины, которая могла пойти на строительство домов и других построек. Климатические условия, в которых оказались скандинавские первопоселенцы эпохи викингов в Исландии, разительно отличались от климата континентальной Скандинавии. Большое количество действующих вулканов, близость к Полярному кругу, удаленность от Европы, а также острый дефицит дерева, годного для возведения построек, – все эти факторы предопределили пути развития древнеисландской культуры и стратегии выживания для общества. Скандинавские поселенцы адаптировали навыки и умения, вывезенные ими с родины, к новым условиям и научились пользоваться доступными в новой экосистеме ресурсами, в частности стройматериалами. Они сумели извлечь много выгоды, как прямой, так и косвенной, из географического положения острова – северного, однако отличающегося умеренно суровым климатом благодаря теплому Североатлантическому течению (Гольфстриму). Скандинавские первопоселенцы были хорошо подготовлены к жизни на изолированных друг от друга хуторах и с самых первых дней на острове могли безопасно отправлять свой скот пастись на горных пастбищах. Речь идет, конечно, о безопасности природной– основным источником угрозы в эпоху викингов являлась не окружающая среда, а другие люди. Открытие Исландии и ее древнейшая история описаны в сагах. Наиболее важным письменным источником является знаменитое сочинение Ари Торгильссона «Книга исландцев», созданное около 1120-1130-х годов. Ари, по прозвищу Ученый, принадлежал, вероятно, к наиболее знающим и образованным кругам жителей острова, его труд явился результатом серьезных исследований истории страны примерно до 1120 года. Это небольшое сочинение с четкой хронологией. Вот что пишет Ари о начале колонизации Исландии: «Исландия была впервые заселена людьми из Норвегии в годы правления Харальда Прекрасноволосого, сына Халфдана Черного. По рассказам моего воспитателя Тейта, мудрейшего из всех, кого я знал, сына епископа Ислейфа, моего дяди Торкеля Геллессона, который помнил стародавние времена, а также Турил, дочери Снорре Доброго, мудрой женщины, знания которой были достоверны, это произошло в ту пору, когда Ивар, сын Рагнара Лодброка, убил Эдмунда Святого, короля англов. Это было через 870 зим после Рождества Христова, так написано в его истории. Ингольф – так звали человека из Норвегии, и о нем правдиво рассказано, что он первым отправился в Исландию, сперва когда Харальду Прекрасноволосому сравнялось 16 зим, а потом опять спустя несколько зим. Он поселился к югу от Рейкьявика». Ари также рассказывает, что спустя 60 лет страна была заселена, то есть это произошло около 930 года. Как и позднее, поселения, очевидно, возникали вдоль побережья, на просторах Южной Исландии и, помимо ее южной части, по долинам рек в других районах страны. Во многих местах были обнаружены языческие могилы, относящиеся к концу 880-х годов или к 900-м годам. Таким образом, это согласуется с сообщением Ари о том, когда в Исландии появились первые поселения скандинавов. О самом открытии Исландии рассказано в «Книге о поселенцах», пространном труде, который восходит к 1100 году, но дошел до нас в более поздних редакциях и который подробно излагает историю колонизации Исландии. Здесь сообщается приблизительно о 430 предводителях поселений, а также об их предках и потомках. Целью этого труда было, вероятно, составление регистра земельных владений и поддержки притязаний на землю тех родов, которые находились у власти в 1100-е годы. Здесь повествуется и о человеке по имени Наддод, который достиг берегов Исландии еще до Ингольфа из-за того, что его корабль сбился с курса. Другие, которых звали Гардар Сварварссон и Флоке Вильгердарссон, очевидно, также были одними из первых, кто посетил Исландию, и не исключено, что люди бывали здесь и еще раньше. Большинство первопоселенцев (напомню, среди них были как мужчины, так и женщины) прибыли в Исландию непосредственно из Скандинавии, прежде всего из Западной и Северной Норвегии. Многие приплыли из викингских поселений и колоний, расположенных в кельтских землях – в Ирландии, Шотландии и на Гебридских островах. Скандинавские первопоселенцы оттуда привезли с собой своих кельтских жен, помощников и рабов, так что многие колонисты были кельтами полностью или частично. В сагах часто встречаются кельтские имена, такие, как Ньяль и Кормак. В период с 870 по 930 год в Исландию иммигрировали как минимум десять тысяч человек (а возможно, и все двадцать). Сначала свободной земли было много, и скандинавские первопоселенцы брали ее себе столько, сколько хотели. Прибывали они в Исландию на скандинавских торговых кораблях, так называемых «кноррах», груженных добром, орудиями труда и домашними животными. Корабли эти были прочные и имели одну мачту, несущую один прямоугольный парус, под каковым и полагалось на них ходить, однако конструкция корабля позволяла при необходимости преодолевать небольшие расстояния на веслах. «Кнорры» были в ходу на протяжении всей эпохи викингов; в период заселения Исландии они могли нести до 30 тонн полезного груза, а позднее, в XII веке, норвежцы ходили в Исландию уже на «кноррах» с полезной нагрузкой до 50 тонн. Согласно источникам, большинство важных скандинавских первопоселенцев прибыли на собственных кораблях. Не исключено, хотя об этом источники говорят мало, что иные гоняли корабли туда-сюда через Атлантику в качестве паромов и перевозили на новую землю людей, ищущих возможности стать землевладельцами, но не имеющих средств построить свой корабль. «Взятая» исландскими иммигрантами земля никогда прежде не использовалась под сельское хозяйство, да, собственно, и людей там прежде не было, если не считать нескольких ирландских монахов, которые приплыли в Исландию раньше норвежцев на своих особых лодках-кура-хах (фактически каркасных байдарках – несколько шкур сшивались вместе и натягивались на деревянную раму) в поисках уединения (правда, несмотря на многочисленные попытки, археологических следов поселений, более древних, чем скандинавские, в Исландии не обнаружено). С прибытием новых жителей они либо покинули остров по доброй воле, либо были изгнаны (у Ари Торгильссона есть рассказ об ирландских монахах, которые спешно покинули Исландию, когда туда явились норманны). Среди примерно трехсот языческих захоронений эпохи викингов, которые были обнаружены повсеместно в Исландии, безусловно, есть такие, в которых погребены первые колонисты, хотя ни один из них персонально не был идентифицирован. Усадеб, которые наверняка можно было бы датировать ранним периодом, также не удалось обнаружить при раскопках. Хотя Хвитархолт в Южной Исландии, несомненно, относится к эпохе викингов, а археологические исследования показали, что поселения в Рейкьявике очень древние. На сегодня не существует точных данных в отношении датирования усадьбы Стренг и других усадеб, раскопанных в 1939 году на обширной южноисландской долине Тьорсардалур. Долгое время считалось, что усадьбы были засыпаны пеплом во время большого извержения вулкана Гекла в 1104 году и после этого покинуты. Но новейшие исследования показывают, что здесь были поселения и после этого года. Едва ли случайно то, что Ингольф высадился именно в Рейкьявике. Здесь была удобная гавань, обширные луга, много птиц, лежбища тюленей, изобилие рыбы в реках и озерах вблизи побережья, а также водились киты. Имелись здесь и горячие источники, что позволяло выращивать ячмень и варить пиво. Согласно сообщению Ари Торгильссона, именно вблизи Рейкьявика был создан старейший из всех известных исландских общественных институтов, тинг Кьяларнес. Инициаторами его создания были, вероятно, сын Ингольфа Торстейн и другие окрестные хёвдинги, и Ари полагает, что это произошло немного ранее или около 900-го года. К тингам поселенцы привыкли еще дома. Это были общественные собрания свободных людей, которые под предводительством хёвдингов устанавливали законы, решали правовые споры и дела, представлявшие общий интерес. Тинг Кьяларнес был, по утверждению Ари, прямым предшественником альтинга, который был учрежден во время собрания на Поле тингов, что чуть восточнее Рейкьявика, около 930 года и который стал всеобщим тингом для всей Исландии (исландский альтинг является старейшим непрерывно действующим парламентом Европы, наряду с парламентами Фарерских островов и острова Мэн). Сюда съезжались хёвдинги со своими людьми в середине лета на две недели. Здесь вырабатывались и утверждались новые законы, обсуждались политические и другие вопросы, с помощью законов решались споры, заключались договора и происходили торги. Именно на альтинге встречались жители со всех районов Исландии, это всеобщее собрание выполняло многие социальные и культурные функции. К 930 году в Исландии насчитывалось 25–30 тысяч скандинавских колонистов, а два десятка лет спустя их количество удвоилось. К этому времени ресурс земель, доступных для освоения тогдашними методами хозяйствования, был исчерпан, и вновь прибывшим на остров уже не хватало участков для поселения. Чтобы не допускать распространения распрей за пределы своей округи, жители поделили Исландию на округа, каждый из которых имел три или четыре местных тинга. Предводители этих тингов были главами местных родов и назывались «годи», их общественные функции были в первую очередь связаны с тингами. Несмотря на свой статус лидеров, «годи» не имели возможности ограничивать доступ других землевладельцев к природным ресурсам и не пользовались никакими привилегиями в смысле первоочередного доступа к избыткам тех или иных продуктов того или иного региона. Как и прочие крупные землевладельцы, они лучше остальных умели переживать тяжелые времена (недороды и т. п.), но в Исландии не существовало никаких общественных построек вроде сложных ирригационных систем, акведуков или крепостей, поддержка которых в рабочем состоянии являлась бы прерогативой «годи» и ставила их выше других людей. Далее, «годи», что по отдельности, что в союзе, располагали крайне ограниченными рычагами давления на простых землевладельцев-бондов. Даже когда данный конкретный бонд являлся официально признанным сторонником – так называемым «тинговым человеком» – данного конкретного «годи», навязать ему свою волю лидеру было непросто. Итак, «годи» в Исландии хотя и являлись знатью, не командовали армиями, а представляли интересы разных людей и социальных групп, прежде всего своих тинговых, которые набирались из обычных бондов. Группы эти формировались на основе личных договоров и взаимного доверия, а также возможности для обеих сторон – «годи» и бонда – извлечь из этих отношений выгоду. Про бонда, который стал тинговым человеком того или иного «годи», говорили, что он «в тинге» с этим «годи». Сфера же власти «годи» – то есть тот нематериальный объект, которым он «владел» в качестве годи, – называлась «годорд» («слово»). Не приходится сомневаться, что «годи» в Исландии взяли свою «власть» в начале X века мирным путем – в результате консенсуса всех свободных землевладельцев. «Годорд», несмотря на свою нематериальную природу, считался тем не менее объектом частной собственности– его можно было передать по наследству, при этом далеко не всегда его автоматически наследовал старший сын. Кроме того, «годорд» можно было купить или получить в дар, можно было владеть им совместно. Вероятно, число «годи» во все времена как минимум вдвое превосходило число «годордов», поскольку любой человек, владевший частью «годорда», имел право именоваться «годи».

Древнеисландское слово go6i, вероятно, происходит от go6 («бог»), поэтому некоторые исследователи называют «годи» «вождями-священниками». Возможно, возникновение термина и в самом деле связано с тем, что «главные люди» в средневековой Исландии исполняли обязанности языческих священников. Доступные письменные источники созданы уже в христианскую эпоху, и их сведениям касательно языческих обычаев, бытовавших до обращения, нельзя верить на слово – в этом плане они не слишком надежны. Однако многие «годи» (о точном числе мы судить не можем), вне всякого сомнения, в момент принятия христианства в 1000 году (или 999) сменили свои обязанности языческих священников на обязанности священников новой веры. «Годи» не только сумели пережить столь драматичный поворот истории – они в значительной мере сами его организовали и потому сохранили свои традиционные позиции. Приняв новую веру, они не выпустили из рук исконную монополию на власть, а в течение XI и XII веков еще более ее укрепили. И в языческую, и в христианскую эпоху «годи» равно являлись элитой исландского общества – пусть немногочисленной, пусть не слишком сильно выделяющейся на фоне «обычных» граждан, но все же именно элитой – ив этом качестве контролировали страну как идеологически, так и политически.

В большом своде законов, который по неизвестным причинам был назван «Серый Гусь» и который содержит многие уложения, относящиеся к 1100-м годам и сохранившиеся в рукописях конца 1200-х годов, можно, по мнению исследователей, почерпнуть много сведений о древней общественной организации Исландии и о ее правовой базе, созданной в 900-е годы, а также о культурно-исторических условиях. В эпоху викингов у Исландии были многочисленные связи с внешним миром. И в первую очередь с Норвегией и Британскими островами. В «Книге поселенцев» указывается время плавания – от пяти до семи суток (вероятно, при благоприятной погоде). Исландцы посещали также Гренландию, которая была колонизована преимущественно ими, и многие другие регионы. Ездили они много и часто. Некоторые отправлялись в торговые поездки, чтобы привезти домой все необходимое для жизни. Продавали главным образом шерстяные изделия, но исландские соколы также пользовались большим спросом. После открытия Гренландии торговля велась и с этим регионом. Время от времени некоторые исландцы отправлялись в качестве воинов или в своего рода познавательные поездки ко дворам знаменитых скандинавских конунгов. Особую категорию представляли исландские скальды. Приходилось исландцам также выезжать для улаживания дел по наследству или для заключения политических договоров с норвежскими конунгами, у которых очень скоро пробудился интерес к большому свободному государству в Атлантическом океане. В 1000 (или 999) году в Исландии под сильным нажимом Улава Трюггвессона на альтинге было решено перейти в христианскую веру, но с некоторыми модификациями. В годы правления норвежского конунга Олава Харальдссона (Святого), который в исландской литературе носит прозвище «Толстый», в Исландию были посланы епископы-миссионеры, которые попытались внедрить на острове устои христианской жизни. Первым исландцем, ставшим епископом, был Ислейф, сын которого был одним из информаторов Ари Торгильссона и который был посвящен в сан в Бремене в 1056 году. Рассказывается, что он сперва посетил папу в Риме и германского императора Генриха III Черного, которому он преподнес редкостный подарок– гренландского белого медведя. В конце 1000-х годов в Скальхолте, на юге страны, был основан первый епископат в Исландии, а в 1106 году создан еще один епископат – в Холаре, на севере страны. Начиная с 1000-х годов были также заключены договоры с норвежскими королями, призванные уладить некоторые внутренние проблемы, а в 1261–1264 годах исландцы признали формальное верховенство Норвегии над страной и при этом обязались платить налоги норвежскому королю. Период так называемой свободной страны остался в прошлом. С 1380 года Исландией, как и Норвегией, правил датский король. В 1944 году Исландия снова избрала форму существования как независимая республика.

Фарерские острова («Овечьи острова») представляют собою самую высокую часть подводного горного хребта, который связывает Исландию с Шотландией. Архипелаг насчитывает 18 островов и несколько небольших островков и шхер, общая площадь которых составляет 1399 кв. км. Они протянуты с севера на юг на расстоянии свыше 113 км. Климат смягчается течением Гольфстрим. Здесь очень много хороших пастбищ и богатая птичья фауна, а в море – изобилие рыбы и водятся киты. В период заселения архипелага здесь была обширная кустарниковая растительность, а на побережье скапливалось большое количество плавника. У нас нет достоверных сведений о том, когда были колонизованы Фарерские острова, но их местоположение заставляет предполагать, что скандинавские бонды стали селиться на Оркнейских и Шетландских островах, возможно, еще до или одновременно с заселением Ирландии. В 825 году ирландский монах Дикуил писал, что ирландские отшельники жили уже почти сто лет на некоем безымянном архипелаге к северу от Британии, где было бесчисленное количество овец и множество морских птиц. Но затем они вынуждены были переселиться отсюда из-за скандинавских морских разбойников. Но хотя название «Фарерские острова» (Фореойене) и означает «Овечьи острова», пока что нет достоверных сведений о том, что описание Дикуила относится к данному архипелагу, и так же, как в Исландии, не обнаружено следов, которые говорили бы о том, что до появления викингов тут жили люди. На Фарерских островах в ходе раскопок усадеб, захоронений и так далее, относящихся к эпохе викингов, выяснилось, что многие из самых древних усадеб исчезли на дне моря из-за опускания суши и эрозии. Так, например, в Квивике осталась лишь верхняя часть усадьбы эпохи викингов. Вместе с тем поселения в Тофтанесе и Лейрвике настолько древние, относящиеся к 900-м годам или ранее, что по многочисленным сделанным здесь находкам можно прояснить вопрос о том, когда были колонизованы Фарерские острова и как жили их первые обитатели. В целом же сведения о Фарерских островах эпохи викингов разрознены и часто недостоверны. «Фарерская сага», основное действие которой происходит в десятилетия до и после 1000 года, сообщает, что первым поселенцем на островах был Грим Камбан и что он прибыл сюда в пору правления норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого. Сага повествует о блестящем герое по имени Сигмунд Брестессон, который ввел на островах христианскую веру, о его недруге Тронде из Гетё, а также об отношениях фарерцев и норвежских конунгов и о многом другом. Однако сага была сочинена, вероятно, в XIII веке, а точнее, приблизительно в 1200 году. Вместе с тем географические названия, языковые и другие факторы говорят о том, что часть норвежских поселенцев прибыла сюда из кельтскоговорящих регионов (прозвище Грима – «Камбан»– кельтского происхождения), а также из Исландии и из тех мест, о которых говорится в «Фарерской саге». Но основная часть скандинавских поселенцев, без сомнения, была из Норвегии. Внешние связи фарерцев также главным образом осуществлялись с Норвегией и Британскими островами. Кстати, немало поселенцев, возможно, задерживалось на Фарерских островах по пути в Исландию или обратно. Экспорт с Фарерских островов, прежде всего, был связан с шерстью и шерстяными изделиями. Так же, как Исландия и скандинавские поселения в Шотландии, Фарерские острова попали под власть Норвегии. Это произошло, скорее всего, в 1000-х годах. В 1380 году Фарерские острова вместе с Норвегией отошли к датской короне.

В отличие от заселения Фарерских островов, колонизация скандинавами Гренландии в эпоху викингов освещена гораздо лучше. Самыми важными источниками являются «Книга об исландцах» Ари Торгильссона (сведения в ней основаны на рассказах дяди Ари, который, в свою очередь, слышал их от человека, сопровождавшего Эрика Рыжего во время путешествия в Гренландию), а также «Книга о поселенцах». Сюда можно также причислить две красочные исландские саги: «Сагу о гренландцах» и «Сагу об Эрике Рыжем», в которых говорится о первых поселениях в Гренландии и прежде всего о путешествии в Винланд (то есть в Америку). Но саги эти были созданы не ранее начала 1200-х годов и, подобно любой другой литературе такого рода, внутренне противоречивы и фантастичны. Но там, где содержание их совпадает, мы, во всяком случае, имеем дело с устной традицией, которая лежит в основе этих повествований, поскольку едва ли можно предположить, что сочинители были знакомы с трудами друг друга. Кроме этих сочинений, в нашем распоряжении имеются результаты археологических раскопок, которые также освещают эпоху викингов в Гренландии и путешествия их в Америку.

Считается, что Гренландия была открыта норвежским викингом Гуннбьёрном сыном Ульва Вороны, корабль которого сбился с курса (очевидно, это был обычный вариант открытия новых земель в Северной Атлантике). Между 920 и 930 годами норвежский викинг Гуннбьёрн Ульвссон на пути к Исландии был застигнут жестоким штормом, который отбросил его корабль далеко на запад. Примерно под 65 градусом северной широты и 36 градусом западной долготы Гуннбьёрн наткнулся на группу малых островов. За ними была видна высокая, покрытая снегами земля, к которой норвежцы не смогли пробиться из-за тяжелых льдов. Около 980 года буря пригнала в эти места исландских мореходов. Вернувшись после зимовки на родину, они подтвердили рассказы первооткрывателя об островах, которые они назвали Шхерами Гуннбьёрна, и лежащей рядом земле… Согласно сагам первое скандинавское поселение в Гренландии основал норвежец Эрик Торвальдсон, прозванный за цвет волос «Рауди» – «Рыжий», который отличался неуживчивым и буйным характером. За совершенные им несколько убийств он был изгнан из Норвегии и около 970 года перебрался в Исландию. На новом месте Эрик Рыжий быстро сумел перессориться с соседями, дело опять дошло до убийств и в 981 году закончилось приговором об изгнании из Исландии на трехлетний срок за два убийства (в одном случае он убил соседа, который не желал вернуть взятую в долг лодку, в другом – отомстил за своих рабов, убитых другим викингом). Исполняя приговор, Эрик решил отплыть на запад и добраться до земли, которую в ясную погоду можно увидеть с вершин гор западной Исландии. Она лежала на расстоянии 280 км от исландского берега. Эрик отплыл на запад вместе с семьей, слугами и скотом. Достигнув Шхер Гуннбьёрна, он не сумел преодолеть ледовый барьер и повел корабль вдоль побережья на юг до тех пор, пока не достиг мыса, за которым берег круто поворачивал к северо-западу. Пройдя в этом направлении около 200 км, Эрик и его спутники остановились зимовать на небольшом островке. Летом 982 года разведывательная экспедиция возобновилась. Была обследована дополнительно тысяча километров побережья, поразительно напоминавшего Эрику Рыжему родину – те же извилистые фьорды, берега которых были покрыты густой травой и редколесьем. Затем исландцы пересекли Девисов пролив и добрались до залива Камберленд на острове Баффинова Земля, который был назван ими Вестер Обюгдир (западные пустынные районы). Проведя теплое время в охоте на морского зверя, Эрик Рыжий и его люди возвратились к месту прежней зимовки. С наступлением лета 983 года они вновь отправляются вдоль берега на север и достигают залива Мелвилл (на северо-западе Гренландии под 76 градусами северной широты), исследовав еще 1200 км побережья и став первыми европейцами, побывавшими в Море Баффина. Между тем срок изгнания Эрика Рыжего подходил к концу (кстати, на протяжении трех лет своего изгнания Эрик не встретил в Гренландии ни одного человека). Перезимовав в открытых землях еще раз, летом следующего года Эрик Рыжий со своими спутниками вернулся в Исландию и начал убеждать местных жителей переселяться на новые земли. В «Книге об исландцах» говорится, что Эрик Рыжий назвал остров Гренландией (норв. Grpnland), которая дословно значит «Зеленая земля». Вокруг уместности этого названия до сих пор продолжаются споры. Одни ученые считают, что в те времена климат в этих местах благодаря средневековому климатическому оптимуму был мягкий, и прибрежные районы юго-запада острова действительно были покрыты густой травянистой растительностью. Другие считают, что такое название было выбрано с «рекламной» целью – чтобы привлечь к острову больше поселенцев. В целом рассказы Эрика Рыжего и его спутников об обнаруженных ими прекрасных пастбищах, богатейших охотничьих угодьях и рыбных местах в Гренландии привлекли свыше 700 скандинавских переселенцев. Согласно «Книге о поселенцах», летом 986 года флотилия из 25 грузовых кораблей отправилась в путь. Во время перехода их настиг жестокий шторм, часть кораблей пошла на дно, несколько повернули назад, но 14 судов с 400 людьми на борту достигли цели и прибыли в Гренландию. Как известно, большая часть территории Гренландии покрыта материковым льдом и снегом, однако южная ее оконечность находится гораздо южнее Исландии, на одной широте с Шетландскими островами и городами Норвегии Осло и Бергеном. Вдоль Юго-Западной Гренландии, по берегам фьордов, глубоко врезающихся в сушу, имеются плодородные пастбища. Именно здесь находятся районы, лучше всего приспособленные для ведения сельского хозяйства, хотя они почти примыкают к материковому льду. Здесь и обосновались первые скандинавские поселенцы, прибывшие на кораблях во главе с Эриком Рыжим из Бренди-фьорда в Северо-Западной Исландии. В Гренландии Эрик Рыжий и его жена Тьодхильд взяли себе землю у берегов самого живописного фьорда, которому они дали название Эрикс-фьорд, и здесь они построили усадьбу Братталид (в настоящее время на этом месте находится поселок Кассиарсук). Потомки Эрика Рыжего жили здесь до XV века. Название «Братталид» означает «крутой косогор». По берегам Эрикс-фьорда раскинулись плодородные пастбища, а сама усадьба Братталид находилась на большой, по гренландским условиям, плодородной равнине, а позади нее была цветущая зеленая долина. От усадьбы Братталид недалеко до Гардара (Игалико), второго из лучших сельскохозяйственных районов Гренландии, где с 1125 года находился епископат страны. Вскоре были заселены так называемые «Восточный поселок» (в районе современного Юлианехоб) и «Западный поселок» (вокруг района Годтхоб). К 1000 году в Гренландию прибыли по меньшей мере три группы переселенцев. В пору расцвета «Восточный поселок» насчитывал 192 крупных хозяйства, а возникший в полутысяче километрах к северу «Западный поселок» – 90. Общее количество их обитателей приближалось к 5–6 тысячам.

В эпоху викингов сельское хозяйство в Гренландии основывалось на разведении овец, коз и крупного рогатого скота. Одной из главных причин, из-за чего Гренландия казалась столь привлекательной, были ее обширные пастбища, которых не было в Исландии. Там после почти столетнего использования почвенный слой, вероятно, утратил свои качества или даже вообще мог исчезнуть. Но в Гренландии земля была свежей и нетронутой. Здесь никогда прежде не жили крестьяне. Климат был несколько мягче по сравнению с сегодняшним, и так же, как на Фарерских островах, часть низменности, делавшей этот край столь привлекательным, впоследствии была поглощена морем. К тому же в те годы здесь было довольно много плавника. Разумеется, кроме сельского хозяйства, поселенцы занимались рыболовством, тюленьим и китовым промыслом, охотой на диких северных оленей, медведей и птиц. И необходимый ввоз металлов, в первую очередь железа, а также древесины, зерна и предметов обихода мог оплачиваться товарами, особенно высоко ценимыми в Европе. Это были шкуры белых медведей и полярных лис, охотничьи соколы, моржовый зуб или зуб нарвалов, шедший на изготовление художественных изделий, канаты из моржовых шкур. Ценился китовый ус, который вшивался в одежды для придания ей формы и плотности. Но самое главное, отсюда вывозились живые белые медведи. Многое из перечисленного приходилось добывать, отправляясь в опасные путешествия далеко на Север. В поисках все новых охотничьих и рыболовных угодий скандинавы все глубже проникали в Арктику. Обследовав западные берега Моря Баффина, они через проливы Смит и Кеннеди вышли оттуда в Северный Ледовитый океан и сумели обогнуть Гренландию с севера, благодаря чему уже в XI веке в Европе знали о ней как об острове. Население в Гренландии страдало от частых эпидемий среди животных и людей, недородов, долгих периодов непогоды и даже небольших климатических колебаний. Утеря в 1262 году независимости Исландией (а именно через нее осуществлялась связь с Европой) положила начало процессу изоляции гренландцев от внешнего мира. Положение усугублялось наступлением с середины XIII века периода общего похолодания (так называемый «малый ледниковый период», длившийся до середины XIX века), приведшего к резкому снижению продуктивности хозяйств. Около 1350 года пустеет «Западный поселок», не более чем полтора столетия спустя– «Восточный поселок». Что случилось с их обитателями? Были ли они перебиты эскимосами или ассимилированы ими? Вымерли ли от жестоких морозов или болезней? Покинули ли остров? Эти вопросы пока еще не находят ответа… Но одно известно точно – в эпоху викингов в Гренландии скандинавским поселенцам жилось неплохо и они активно поддерживали связи с внешним миром. Около 1000 года здесь было введено христианство. Письменные источники не имеют единого мнения о том, как это произошло, исходила ли инициатива из Исландии или из Норвегии – двух стран, с которыми у гренландцев были наиболее тесные связи. Археологами на месте усадьбы Братталид была раскопана крохотная церквушка с толстыми стенами из дерна, шириной всего в 2 метра и длиной в 3,5 метра. Возможно, это самая древняя церковь в Гренландии, построенная во времена Эрика Рыжего или несколько позднее, и, возможно, Тьодхильдой, о которой рассказано в саге об Эрике Рыжем. Здесь также рассказывается, что церковь была построена поодаль от жилых домов, поскольку Эрик Рыжий не признавал христианской религии. Но это наверняка не более чем домысел сочинителя. Во всяком случае, церковь находилась близко от того строения, которое вполне могло быть главным жилым домом усадьбы во времена Эрика Рыжего. Но в период создания саги она в самом деле была расположена далеко от главного дома. Возможно, ко времени написания саги местоположение самого старого жилого дома усадьбы забылось, но осталась память о том, где находилась самая древняя церковь. Вокруг церкви захоронено 155 человек – 64 мужчины, 37 женщин и 34 ребенка. Имеется еще 20 скелетов, пол которых идентифицировать не удалось. Имеется также общая могила для 12 человек и десятилетнего ребенка, которые, скорее всего, умерли в другом месте, а потом были перенесены сюда. На этом кладбище, несомненно, покоятся многие из первых поселенцев и, возможно, даже некоторые из тех, память о которых так

хорошо сохранилась благодаря сагам. Люди, жившие в Гренландии, были высокого роста и могучего телосложения. Средний рост женщин достигал 160 сантиметров, а мужчин 173 сантиметров, и многие из них были ростом в 184–185 сантиметров. Это вполне согласуется с тем, что было установлено и в других регионах Скандинавии, в том числе и средняя продолжительность жизни. Если не считать 12 умерших из общей могилы, то 7 из 52 мужчин были в возрасте 20–40 лет, 23 – в возрасте 40–60 лет, а возраст 12 умерших неизвестен, но приблизительно они были чуть старше двадцати лет. Четырнадцати женщинам было от 20 до 40 лет, двенадцати – от 40 до 60 лет, трем – более шестидесяти лет и последним восьми – несколько более двадцати. Ни у кого не было обнаружено кариеса, хотя зубы были достаточно стерты. Большинство людей старшего возраста страдали подагрой. У многих было искривление позвоночника и отсутствие гибкости в ногах. Но и это не было особенностью, присущей лишь поселенцам Гренландии. Скандинавских языческих могил обнаружено не было, и единственным дошедшим до нас свидетельством дохристианской веры, которая здесь просуществовала не более 15 лет, был маленький молот Тора, вырезанный на предмете из мыльного камня, найденном на месте усадьбы Братталид.

По поводу Америки (Винланд) в сагах говорится, что она была открыта во время одного из долгих путешествий в Гренландию из Исландии (или Норвегии), когда скандинавские корабли сбились с курса. Итак, согласно «Саге о гренландцах» в 986 году исландский викинг Бьярни сын Херйолфа, возвратившись в Исландию из очередного набега, узнал, что его отец отправился с Эриком Рыжим в Гренландию. Даже не разгрузив корабль, Бьярни пустился вслед за переселенцами. Сбившись с пути в тумане, он был отнесен сильными ветрами далеко на запад. Наконец перед викингами открылся холмистый, поросший лесом берег, совершенно не похожий на то, что они слышали об открытой Эриком Рыжим стране. Не решившись высадиться, скандинавы через два дня пути в северном направлении вышли к низким, лесистым берегам. Отклонив настойчивые просьбы команды о высадке, Бьярни повел корабль дальше, и еще через два дня по левому борту открылась пустынная, скалистая земля, покрытая сверкающими на солнце ледниками. Не задерживаясь здесь, викинги поплыли на восток с попутным ветром и два дня спустя достигли скандинавских поселений на юге Гренландии. Поначалу рассказы Бьярни о своем путешествии не привлекли особого внимания скандинавских колонистов, слишком занятых обустройством на новом месте в Гренландии. Прошло более десятка лет, прежде чем Лейв Эриксон, сын Эрика Рыжего, взялся за подготовку похода по следам Бьярни. Число поселенцев в Гренландии к этому времени значительно увеличилось. Постройка все новых ферм и кораблей требовала значительного количества древесины, а на практически безлесном острове ее-то как раз и недоставало. Лейв Эриксон разыскал Бьярни, приобрел его корабль, сумел сманить несколько участников плавания и сколотил команду из 35 человек. Около 1000 года он отплыл, надеясь добраться до мест, где необходимый строительный материал имелся, по рассказам, в избытке. Следуя маршрутом Бьярни в обратном направлении, Лейв Эриксон привел свой корабль к скалистой земле с ледниками, названной им Хеллуланд – «Валунная земля» (юго-восточная часть Баффиновой Земли и северная оконечность Лабрадора) и произвел там первую высадку. После нескольких дней плавания в южном направлении экспедиция достигла низких, поросших лесом берегов, выходивших к воде белоснежными песчаными пляжами, которых после высадки и обследования окрестностей в заливе Гамильтон на восточном побережье полуострова Лабрадор под 54 градусом северной широты решено было назвать Маркланд – «Лесная страна». Еще через два дня Лейв Эриксон, при сильном ветре вводя корабль в пролив между материковым мысом и неким островком, на полном ходу посадил судно на мель во время отлива. Сгорая от нетерпения, путешественники вброд добрались до берега. Дождавшись высокой воды, они, во избежание очередного конфуза, на буксире провели корабль в лежащее неподалеку озеро по протоке, соединяющей его с океаном (приведенные в гренландской саге, записанной Йоном Тодарсоном в 1387 году, топографические подробности довольно точно соответствуют местности, лежащей примерно под 44 градусом северной широты (близ города Портленд), где у побережья имеется небольшое озеро Себейго, связанное малой рекой с заливом Мэн; но, возможно, речь идет об озере Фоллинз Понд и реке Басс, приблизительно под 42 градусом северной широты). Гренландцев поразил непривычно теплый для суровых северян климат, обилие мелкой дичи, буйная растительность, среди которой встречался и дикорастущий виноград (существует предположение, что это не более чем смородина, шведское название которой переводится как «винная ягода»), что дало повод окрестить открытые земли «Винландом», то есть «Страной винограда». Здесь Лейв Эриксон распорядился готовить зимовье и, высылая малые группы вооруженных людей, принялся изучать местность. Зима, по гренландским меркам необычайно мягкая, избавила мореходов от утомительной обязанности поддерживать большой запас дров, что дало возможность бросить все силы на заготовку строевого леса и охоту на пушного зверя. Ранней осенью следующего года доверху нагруженный бревнами, мехами и плодами земли Винланд корабль Лейва Эриксона возвратился в Гренландию. Превзошедший все ожидания успех плавания принес Лейву Эриксону прозвище «Счастливый». Однако следующий поход в Винланд возглавил его брат Торвальд Эриксон, поскольку Лейв, после недавней кончины Эрика Рыжего ставший во главе рода, должен был оставаться в Гренландии в Братталиде. Примерно в 1002 году тот же корабль с командой из 30 человек отправился проторенным путем в земли Винланда. Там Торвальд Эриксон и его спутники, подновив оставленные их предшественниками строения, прожили два года, занимаясь обследованием внутренних районов и новых участков побережья. Во время одного из плаваний в южном направлении Торвальд наткнулся на длинный, узкий, поросший лесом полуостров, ограждающий удобный для корабельной стоянки небольшой залив (по всей видимости, полуостров Кейп-Код под 42 градусом северной широты, или восточная оконечность острова Лонг-Айленд под 41 градусом северной широты). Места показались Торвальду Эриксону настолько привлекательными, что очередную зимовку было решено провести здесь. До сего времени скандинавы еще не встречали следов другого человеческого жилья в новых землях, пока однажды поисковая партия не обнаружила «на острове к западу сделанное из дерева хранилище для зерна», которое совершенно очевидно являлось делом рук человека. Следующим летом Торвальда с товарищами ждала волнующая встреча с местными жителями Нового Света. Углубившись в воды залива, скандинавские путешественники неожиданно для себя обнаружили на одном из его берегов «три кожаных лодки, под каждой из которых находилось по три человека». Торвальд со спутниками напали на аборигенов и «захватили их всех, кроме одного, сбежавшего на кожаной лодке». Согласно «Саге о гренландцах», так состоялся первый контакт европейцев с исконными жителями Америки. Викинги прозвали их «скрелингами» (нечто вроде– «низкорослые уродцы»), причем словом этим именовались все аборигены без различия. Описанная акция являлась, по всей видимости, следствием одного из любимых занятий викингов, называвшегося на их языке «страндхёггом» и представлявшим собой рейд в прибрежную территорию с целью ловли рогатого скота или овец, а также девушек и подростков для продажи в рабство. Местные жители не оставляли безнаказанными подобные вторжения, доказывая, что скрелинги Винланда являлись племенем решительных и отважных воинов. Вскоре после описанного выше кровопролитного инцидента аборигены явились «в большом числе на кожаных лодках» и набросились на гренландских викингов. С трудом пробившись к кораблю, гренландцы поспешно отплыли, увозя смертельно раненного скрелингской стрелой Торвальда Эриксона. Похоронив своего предводителя, просившего перед смертью не разлучать его с полюбившейся ему землей, на оконечности открытого ими полуострова, скандинавы вернулись к прежнему зимовью. Следующим летом они благополучно провели корабль, груженный строевым лесом, пушниной и виноградом к родным берегам Гренландии. К какой этнической группе принадлежали те местные воины, которым хватило мужества не просто противодействовать викингам, но и контратаковать их со значительным умением и решимостью? Одни исследователи считают, что это были эскимосы, а другие утверждают, что есть основания считать нападавших индейцами из лесов Северной Америки. В «Саге об Эрике Рыжем» их описывают как «гнусных маленьких (или темных) человечков с грубыми волосами, с большими глазами и широкими скулами». Одевались аборигены в шкуры животных и имели оружие. Были ли эти обитатели Винланда в 1000 году или чуть позже потомками беотуков и алгонкинов? Вопрос продолжает оставаться открытым даже сегодня, хотя по имеющимся признакам следует все же сделать выбор в пользу лесных индейцев.

Спустя несколько лет к берегам Винланда отправился еще один сын Эрика Рыжего Торстейн. Но, очевидно, его познания в области искусства кораблевождения не дотягивали до уровня братьев, поскольку экспедиция вскоре возвратилась назад в Гренландию, так и не обнаружив Винланд. Следующим, кто отправился в Винланд, был женившийся на вдове погибшего сына Эрика Рыжего зажиточный гренландский землевладелец Торфинн Карлсефни. Его нисколько не пугали рассказы спутников Торвальда Эриксона о злобных аборигенах Винланда, которых они называли «скрелингами». В 1007 году из Гренландии на трех кораблях, груженных скотом, необходимыми предметами домашнего обихода и инструментами, отплыли в Винланд 140 человек, твердо намереваясь основать там постоянное поселение. Прибыв в Винланд, гренландцы поначалу расположились было на месте стоянки Лейва Счастливого. Но вскоре Торфинн Карлсефни перевел людей южнее, в местность, которую он нарек Хоп, казавшуюся более удобной. В первый же год существования поселка колонисты завязали вполне дружественные отношения с туземцами, выменивая у них пушнину на молоко и красную материю. Однако Торфинн на всякий случай распорядился обнести строения крепким частоколом и категорически запретил продавать «скрелингам» все то, что могло быть использовано для вооружения.

Предосторожность оказалась нелишней. Некоторое время спустя во время одной из встреч для меновой торговли был зарублен абориген, пытавшийся похитить что-то из оружия. С этого момента появляться за пределами укреплений стало рискованно. Тем не менее лишь на исходе третьего года своего пребывания в Винланде гренландские колонисты решились покинуть благодатную, но оказавшуюся столь негостеприимной землю. На своих кораблях они доставили в Гренландию строевой лес, меха, виноград и виноградные лозы, прихваченные в надежде, что они приживутся на родине, а также двух юных «скрелингов». Очередная экспедиция в Винланд была предпринята в 1011 году (по другим источникам, около 1020 года) по инициативе Фрейдис– весьма энергичной особы, приходившейся Лейву Эриксону сводной сестрой. На североамериканском побережье гренландцы провели год, после чего возвратились в Братталид с грузом строевой древесины. В эпоху викингов попытки создания постоянных поселений скандинавами предпринимались не только в Винланде. Так, остатки возведенных скандинавскими колонистами эпохи викингов долговременных жилищ и хозяйственных построек со стенами из дерна, такие же, как в Исландии и Гренландии, были обнаружены в Л’Анс-о-Медоуз (искаж. англ. L’Anse aux Meadows от фр. L’Anse-aux-Mёduses, буквально «бухта медуз») на территории провинции Ньюфаундленд и Лабрадор (Канада). Кстати, конференция ЮНЕСКО по всемирному историческому наследию в 1978 году признала поселение викингов в Л’Анс-о-Медоуз первым «подлинным» (то есть документально подтвержденным) скандинавским поселением в Северной Америке и объявила это место памятником всемирной истории (в том же году на участках земли, прилегающих к месту раскопок, Канадская служба национальных парков начала строительство точных копий трех скандинавских домов эпохи викингов, некогда стоявших на самом берегу реки Блэк-Дак-брук). В поселении викингов в Л’Анс-о-Медоуз были обнаружены многие предметы скандинавского происхождения. Но малочисленность находок и отсутствие захоронений навели археологов на мысль о том, что скандинавы прожили здесь недолго. В сагах можно найти намеки на то, что враждебно настроенные аборигены изгнали отсюда скандинавских поселенцев. Возможно, так оно и было; во всяком случае, как показали раскопки, в местах, где ныне находится Л’Анс-о-Медоуз, до и после викингов жили по меньшей мере пять коренных американских племен. В целом можно сказать, что история скандинавских колоний в Северной Америке была недолгой и даже по самым смелым предположениям они прекращают свое существование не позднее чем в XII веке.