Корма отдалилась, киль съехал с последнего катка.

– Хватай!

Подцепив увесистый обрубок, смахивавший на грубую катушку, Эваранди с Роскви потащили его к носу.

– Суй!

– Сую! Разом! Оп!

– Готово!

И за новой…

Пока кнорр отволокли за тысячу шагов, Костя до того набегался, что дышал запалено, как собака, только что язык не свесил.

– Смена! Подпорки!

Пока одни держали, другие живо подхватили весла, подпирая «Рататоск». А справа ревел и грохотал Айфор. Вода на грядах и лавах металась, разбиваясь о скалы, острые как клинок. Поземкой стелилась водяная пыль, среди камней кружили водовороты.

– Передохнём!

Костя рухнул на песок. Сердце колотилось, легкие разрывались, и уже ничего не хотелось. Миклагард… Константинополь…

Да хоть Царьград! По фигу…

– Попейте, – велел Хродгейр, первым подавая пример.

Отхлебнув тепловатой водицы из бурдюка, Костя отдышался и даже почувствовал прилив сил.

Йодур встал, потянулся – чудовищные мышцы взбугрились – и выдохнул:

– Пошли!

Теперь Эваранди, плечом удерживая кнорр, ступал, зарываясь в песок, толкал, пихал корабль.

Десять шагов. Сто шагов. Девятьсот девяносто девять… Тысяча… Что?

– Подпорки! Передохнём… Как дыхалку уймете, всем одеться, обуться, брони вздеть и быть при оружии.