Константин напрягся, крепче сжимая весло. Грести не понадобится, тормозить впору – течение увлекало кнорр на стремнину, и его ход рос сам по себе.

Сейчас очень многое зависело от кормщика, от его глазомера и скорости реакции – Непр, зажатый между островом и берегом, несся бешеным потоком, упруго обтекая черные мокрые скалы, выглядывавшие из воды. Налетишь на такую – дальше обломки поплывут.

Это был Эссупи, первый из порогов и далеко не самый опасный и пугающий. Умеренный шум реки, складывающийся из множественного плеска, сместился в область низкого гула.

Вода словно уплотнилась, вспучиваясь гладкими буграми. «Рататоск» не плыл уже, а скользил по округлым перекатам.

– С правого!

Заложив руль, Ульф удерживал его, а кнорр замедленно, неохотно подчинился, уходя в сторону от мокрого бока утеса, вылизанного волнами до блеска. Костя и все гребцы с правого борта изготовились, поднимая весла, чтобы оттолкнуться от скалы.

Поглядев вперед, Эваранди сглотнул всухую – Днепр тек наклонно. Вода под небольшим углом стекала по скальному основанию, лишь кое-где обтекая каменные «лбы» выступов, распускаясь за ними белыми «усами» бурунов.

Отталкиваться не пришлось – кормщик провел «Рататоск» мимо скал. Спустившись «с горки», Костя перевел дух. Глянул на Валерку – тот ответил ухмылкой. Десантура, блин…

Скатившаяся с Эссупи вода шумела изрядно, хотя угрожающий гул и затих. Но надвигалась новая напасть – близился порог Хольмефосс.

По нему река прокатывалась пологими водопадами – зеленая вода взбивалась набело, переваливаясь через скалы, бурлила, била в небо фонтанами, лишь в паре мест не напарываясь на камни.

Вот по такой-то протоке и одолели Хольмефосс, проскользнули мимо черных утесов, блестевших как антрацит.

Костя выдохнул и лишь теперь понял, что вымок весь, с макушки до пяток. Влага с волос стекала по лицу.

Утеревшись тыльной стороной ладони, Эваранди снова ухватился за рукоять весла, всем ёкающим нутром ощущая зыбкость, – качало как в шторм на море.

Только кнорр кончил переваливаться, как раздалась команда:

– К берегу! Гьялланде!

Порог Гьялланде преодолевали, шествуя по воде, то бишь по дну реки. Оно тут проступало близко к поверхности, так что тугое течение толкало под коленки. Лишь изредка кое-где приходилось погружаться по пояс.

– Надень, – сказал Йодур, протягивая Косте пару разношенных сапог, не иначе снятых с кого-то на «Вороне ветра». – А то ноги рассадишь.

– Спасибо.

Стараясь не думать о бывшем хозяине обувки, Эваранди натянул на ноги мягкие сапожки.

– Весла в руки!