Ужин

Она ожидала, что Фрэнк будет ее поджидать за дверью, но там абсолютно никого не было. За окнами уже царила непроглядная тьма, а сильный ливень перерос в мелкую морось. В доме зажглись тусклые огни, сделав жилище более таинственным и угрюмым, чем при дневном свете. Мел благополучно добралась до своей временной комнаты, по пути никого не встретив, весь дом как будто вымер. Войдя в нее, она прислонилась к двери, переводя дух.

Девушка горько улыбнулась, как бы тешась над самой собой. Ведь когда она собиралась встретиться с этим человеком, то представляла, как он бросится к ней и будет молить о прощении, а она бы еще подумала: простить его или нет. В конечно счете она бы его непременно простила, после чего они бы долго разговаривали, пытаясь наверстать упущенное время. А ведь ей так много нужно было рассказать! Всю свою жизнь она знала — ее обязательно заберут из приюта любящие родители, она изменится, перестанет курить, будет вести себя как хорошая девочка и обретет потерянный, как оказалось, не по своей воле, семейный очаг. Но увы, сегодня она поняла, что к ее новоиспеченному отцу это не относится, он как стена, в которую она уперлась, и ей ее не пробить.

Другое дело бабушка. Только подумала о ней, как душа наполнилась теплом. За те два дня, которые она ее знает, девушка поняла, чтоона не одна, она любима, и все изменится.

Проанализировав все это, Мел решила держать нос выше и не падать духом. Неприязнь новообретенных родственников она уж как-нибудь переживет, и не такое с ней творилось.

Собрав всю волю в кулак, она все же решила переодеться в платье, которое ей с такой любезностью предоставили. В углу пристроилась пара черных туфель-лодочек на небольшом каблуке, которые она сначала не заметила.

Мелинде было интересно: у этой семейки ужины такие каждый вечер или только по особым поводам. И будет ли там Максимилиан? Этот вопрос тоже волновал ее девичье, но отнюдь, не самое нежное сердце.

Прежде она никогда не заморачивалась на своей внешности, но сейчас, стоя уже переодетая перед большим зеркалом, осматривала себя критическим взглядом. Стиль платья совершенно не соответствовал цвету ее волос, и она первый раз за все время пожалела о своем бесшабашном поступке. Хорошенько их расчесав, чтобы они приняли хоть мало-мальски приличный вид, если это вообще было возможно, она заправила их за уши, открыв лицо. Косметикой она тоже никогда не пользовалась, но сейчас, подумала Мел, легкий макияж пришелся бы к месту, и немного преобразил бы ее. Только вот незадача — она все равно не могла пользоваться этими женскими приспособлениями.

Платье! Вот чем она поистине наслаждалась. Хоть фигура у нее была неказистая и костлявая, платье скрадывало все погрешности, а пройма-американка красиво оголяла руки. Тут она невольно вспомнила про свою сестру. Насколько они были похожи, настолько и разные. От нее, дажележавшей в гробу, бледной, невозможно было оторвать взгляд. Мел понимала, что и наполовину не была так хороша, как Катарина.

И тут она могла отчасти оправдать отношение к ней отца. Лучшая часть его самого ушла из жизни, оставив на своем месте жалкое подобие.

Посмотрев на часы, висевшие на стене, Мелинда быстро напялила туфельки. Они пришлись ей в пору, и тут она тоже не удивилась. Может, они снимали с нее мерки, пока она спала? Представив это, она ухмыльнулась, выключая свет на выходе.

— Ой! — она нечаянно налетела на Фрэнка. — Опять следите за мной?

— Нет, мисс. Извините. Вас ожидают.

Фрэнк смерил ее серьезным взглядом, давая понять, что ему некогда с ней любезничать. Идя рядом с ним, она теперь поняла, кого он ей напоминал. Альфреда Хичкока. Только лицо было не таким добродушным. Но она чувствовала, что он хороший, преданный и ответственный человек, а это все не что иное, как напускная серьезность, положенная его ответственному статусу.

Когда Мелинда переступила порог комнаты, в которой до этого отчетливо слышала голоса, наступила полная тишина, и все взгляды были прикованы к ней. Все, кроме отца, возглавлявшего длинный стол. А все его внимание было сосредоточено на стакане, который он наполнял жидкостью янтарного цвета.

Ослепительная брюнетка, которая, видимо, была чем-то увлечена и не заметила прихода новой гостьи, резко подскочила на стуле от того, что кто-то пихнул ее под столом. Она недовольно покосилась на соседа, а потом посмотрела в сторону Мелинды.

Откуда-то материализовался слуга, проводил ее к столу и придвинул стул, помогая расположиться за столом. Она села, но не решалась пока оглядеться, а смотрела в свою чистую тарелку. Пробежав взглядом по тарелкам остальных, она поняла, что либо без нее не начинали, либо она вовремя и вот-вот все примутся за трапезу.

— Мам, мам, смотри, это же Катарина!! — громкий детский шепот прервал тишину. Мелинду как раз расположили напротив нынешней жены хозяина и их маленького отпрыска, реплику которого услышали все собравшиеся. Женщина предостерегающе посмотрела на сына, и он молча потупил взор, но, когда она отвернулась, стал наблюдать за Мел исподлобья.

Стол ломился от блюд. Перед ней было много приборов, о назначении которых она могла только догадываться. Ей этот момент напомнил эпизод из фильма «Красотка», когда героиню учили тонкостям столового этикета.

Решив, что она сильно голодна для того, чтобы разбираться в этой сложной науке, схватила первую попавшуюся под руку вилку и начала наполнять свою тарелку. Она знала, что многие таращились на нее в этот момент, поэтому, решив не портить себе аппетит, смотрела строго перед собой, уплетая вкусную пищу.