А Костя опрокинул кофе в себя залпом, кинул на стол купюру, махнул рукой и выбежал вон.
«Объединенная оппозиция» – в этой шайке не было ничего таинственного. В нее входила либеральная «Хартия» Алеся Говоруна, Народный Фронт Альбы (самая урсофобская движуха из всех), несколько правозащитных организаций и Независимое действие (полуанархическое столичное молодежное объединение с невнятными лозунгами о свободе, равенстве и братстве).
Так или иначе, четыре из пяти звонков по поводу статистов вели к конторам, которые были связаны с Объединенной оппозицией, и находились примерно на одинаковом расстоянии от сквера Энтузиастов. Редакция «Газеты городской» (официальный голос либералов), офисы правозащитных организаций и бар «RED». Тут всё было ясно – шествие оппозиции начнется оттуда, к идейным присоединиться купленная за денюжку толпа, создавая массовость, к купленной толпе добавятся любители «позырить» – и сквер Энтузиастов приютит тысяч пять-семь митингующих. А западная пресса раздует количество тысяч до сорока, они это умеют…
Но вот пятый звонок поставил Костю в тупик. Что находилось на окраине, в районе под названием Старинка, парень не знал. И спросить было не у кого. А точного адреса заказчик не называл… Это должно быть что-то из ряда вон выходящее, что-то способное изменить ситуацию в городе, или, как минимум, отвлечь значительные силы стражей порядка… Потому как Старинка располагалась ровно на другом от сквера Энтузиастов конце города!
Глава 9
Так что Костя покатил в Старинку. Станций метро там не было, трамваи и троллейбусы туда не ходили. Удалось вычислить несколько автобусов с маршрутами под трехзначными номерами и дикими названиями конечных остановок. Что-то вроде № 217 «КИЧ – Лавсан». Какой кич? Какой лавсан?
Марек сталкивался с такой проблемой даже учась в университете. Вроде бы и город знакомый, и почти шесть лет там провел, а всё равно – если больше 500 тысяч населения – попадется вот такой вот «КИЧ – Лавсан», и диву даешься, куда и откуда он идет? И людей обычно в них битком набито, и все едут с умным видом, как будто КИЧ для них что-то такое обыденное, как для нормального человека Дом культуры или там улица Советская.
Уставшая кондукторша прислонилась к поручням и пересчитывала деньги, а водитель пересчитывал колесами автобуса бесчисленные колдобины и выбоины окраинной дорогой. Свободных мест было полно, и Костя уселся на двойное сиденье, вольготно развалившись и вытянув ноги.
Вдруг, спохватившись, он нашел глазами кондукторшу и спросил:
– Подскажете, когда до Старинки доедем?
– А вам какая остановка нужна?
– Да я только район знаю, с остановками пока не разобрался… А что там есть?
Тётенка удивленно и немного осуждающе воззрилась на парня и, призадумавшись, проговорила:
– Ну, там их три – «Дом культуры Литейщиков», «улица Абраменки» и «Магазин» …
На сей раз уже Костя уставился на нее недоуменно:
– Что за «Магазин»?
– Ну просто – магазин и всё. Рядом с остановкой стоит.
Костя почесал затылок – назовут же люди, елки-палки. Есть же, наверное, такая специальная должность в столичной бюрократии, которая отвечает за присвоение остановкам названий?
– И что, кроме этого магазина вообще ничего нет?
– Да что вы прицепились?! Есть! Тюрьма там стоит! По-вашему, что ли, лучше бы остановка называлась «Тюрьма»?