– Нельзя, конечно! Я и не думал туда клюв совать, – Финист явно запечалился.

– А как же ты вырвался, если к Кирии попал?

– Чудом, не иначе! Меня ветром почти к ней в терем занесло. Я понадеялся, что мне удастся тайно улететь, да куда там! Высмотрела, ловчих послала. И я никуда деться уже не мог! Над головой буря шумит, вверх не взлететь, сети бросили, изловили, – Финиста передёрнуло. – Я уж думал, сразу шею свернёт! Но, нет, она лёгких путей не ищет! Собралась она мне опять приворотное зелье дать, да его готовить долго. И вот пока она его начала делать, я решил вырваться. А она мне отравы этой подлила, от который ты меня спас, а потом клетку открыла, и заявила, что если улечу, умру. Дескать, каждый день будет мне противоядие давать. Не выпью, жить не буду.

– А ты улетел! – кивнул Баюн.

– Конечно! Неужели же я стал бы ждать приворотного зелья? Это страшно, знаешь ли… Я уже пробовал, хватило на всю жизнь! Улетел, и решил, пока могу двигаться, попытаться Катеньку позвать. И она услышала! – Финист лучезарно улыбнулся Катерине.

– А почему ты ей не сказал, что отравлен? – уточнил Баюн.

– Решил, что лучше сам тебе всё расскажу. Прилетел сюда, а никого из вас не видно. Наверное, в междустенье были. Хотел подождать, а потом вспомнил, что дома у меня кое-какие отвары есть, тётушка оставила, прикинул, что если выпью их, какое-то время перетерплю, а потом уж и до вас доберусь, да вот не смог… Баюн, спасибо тебе!

– Да не мне, а Кате! Это она сообразила, что с тобой что-то не так, – Кот дёрнул шкуркой на спине. – Вот пернатое недоразумение! Вечно тебя спасать надо.

Финист даже не обиделся, а повернулся к Катерине и прижал руку к сердцу, сопроводив этот жест самой обаятельной из своих улыбок. Катя чуть удержалась, чтобы не рассмеяться. Очень уж Сокол выглядел забавно. Растрёпанный, бледный, похудевший, но все равно играющий роль!

– Кот, только вот, есть кое-что серьёзное. Кирия где-то нашла ледяную Кащееву сеть, и теперь она находится в её теремах, – Финис перестал улыбаться, сделался серьёзным и хмурым.

– Что? – Баюн едва сливками не подавился, закашлялся, долго отфыркивался. – Ты не ошибся?

– Да какая уж тут ошибка! Меня ею и поймали, – Финист потёр небритый подбородок и скривился.

– То-то я удивился, что тебя могли какой-то сетью удержать, – Баюн в глубокой задумчивости полакал воду, налитую в Катину чашку, вместо своих сливок, стоящих рядом. И тяжело вздохнул. – Вот же незадача!!! С этой сетью она таких дел может натворить!

– Котик, а что это за сеть? – Катерина первый раз услышала о такой вещи.

– Это холод. Цепенящий холод, который сплетен в сеть. Именно этой сетью Кащей и ловил сказочных коней, и ветер северный ею же поймал, и любого витязя и богатыря мог пленить. И, кстати, царевну-лягушку этой сетью изловил прямо из болота. А потом, как говорят, торопился к своим землям, узнав про то, что на них туман надвигается, и обронил её. Она не зов не летит, почти прозрачная, найти практически невозможно. А эта царица Кирия отыскала, значит! Ой, плохо, плохо!

– Котик, а что она может сделать этой сетью? Ну, поймать кого-то?

– Радость моя, она может даже ветер поймать, и морского коня, и даже Жарусю. Её, правда, ненадолго, Жар-Птица вырвется через какое-то время. Но так, поймает всё, до чего дотянется. И те, кто пойман сетью и остается в ней надолго, они уже не согреются.

– Да, именно, – Финистт ещё больше помрачнел. – Она могла бы и не доставать меня из сети, но очень хотела высказать всё, что собиралась. А в сети я бы не очень слышал и не чувствовал бы почти ничего.

– Кот, а как можно у неё сеть эту забрать? – Катерина поёжилась.

– Хитростью только. Силой не справиться. Она сетью может любое войско поймать. И заморозить. Просто кинет, а сеть раскрывается так широко, как угодно владельцу.