– Как надо сделать так, чтобы средство подействовало на определённого человека? – Катерина посмотрела пузырёк на свет. Ответ она знала, но надо было убедиться, что всё сделала верно.

– Ты даже этого не знаешь? – презрительно посмотрела на неё Марфа. – Добавь свой волосок в зелье. Достаточно двух капель. И разбавь питьём.

– Спасибо. Через месяц верну Мирона. А, может и раньше, – улыбка Катерины стала лучезарной.

Царице только и оставалось топать ногами и кричать! Её средство было очень сильным! И что теперь, сын должен будет страдать по этой мерзкой девице? К вечеру она охрипла и устала, вспомнила, что ничего не ела уже два дня, присела у себя в покоях и подхватив со стола стоящую там чашу с медком, выпила её всю до дна! А потом выронила чашу и схватилась за грудь. Сердце застучало сильно-сильно, так, как никогда ещё не стучало! И в его стуке ей померещилось имя! Очень знакомое, произносимое редко и с презрением имя мужа! Она кинулась его искать, и вот чудеса! Сразу же и нашла. И ведь не видела, сколько сегодня мимо проходила! Вот же он сидит неподалёку от её дверей. Царица Марфа удивлённо осматривала супруга. Он, оказывается, и высокий и плечистый и седина ему очень идёт! Марфа шагнула к нему навстречу, и царь чуть прочь бежать не кинулся по привычке, а обнаружив жену, обнимающей его за шею, решил, что он спит да сон видит! Обычно-то она всё кричала на него, да ногами топала, отгоняя прочь!

– Да отпусти ты его! Зачем он нужен? – Катерина безмятежно махнула рукой на Мирона, стоящего на поляне, уже довольно далеко от избы. Царевич крался от избы опасливо оборачивась. Ратко нахмурился.

– Он тебе что, понравился? Ты готова его отпустить? И вот так просто?

– Кому может понравиться этот окунь? – Катерина пожала плечами. – Но, он когда до дому доберётся, ему много чего придётся в жизни менять. Не волнуйся, с него хватит! Его матушка баловала безмерно, а отец был пустым местом, а нынче царица отведала своего же зелья и влюбилась в собственного мужа. И царь воспрял! И люди рады, и царица утихла. А царевичу теперь заново придётся много чему учиться. И неприятного у него много чего будет! Так что пускай идёт.

– А зачем ты Марфе сказала что сыночка приворотным напоишь? – спросил Кир.

– Да у неё прямо в глаза мелькала идея мне яд подсунуть вместо приворотного. Я же не могла ей сказать, что она сама его и выпьет, как только я туда волосок её мужа подложу.

– Волосок-то ты где взяла? – Cтепан сидел на перилах и болтал ногами.

– Ярик по моей просьбе царя нашел и волосок у него выдернул. Говорит, что едва царя отыскал! А я вот этим на волосок капнула над чашей с мёдом, а потом царице её оставила, – Катерина достала пузырёк.

– Ты не маши им тут, а то ещё прольёшь случайно, – поёжился Кир. – Ты же теперь можешь и нас им напоить.

– Глупый ты что ли? – Катерина рассмеялась. – Я и царицу-то не сразу решилась этим напоить. Нельзя им пользоваться! – она открыла пробку у пузырька и выплеснула его содержимое на снег у крыльца, а потом принесла и кинула туда уголёк из печи. Жидкость, впитавшаяся в снег вспыхнула словно бензин, загорелась синеватым племенем, и выгорев, погасла.

– Слушай, а почему им пользоваться нельзя? Царица Марфа же пользовалась! – осторожно спросил Катьку Степан.

– Степ, эта штука делает из нормального человека раба с навязчивой идеей. Ну, как бы это понятнее сказать… Зомбирует. Тот, кого напоили – искалечен, тот, кто напоил – обманут. Он-то жаждет привязанности и любви, а получает насильно привязанного к себе изуродованного человека, – Катерина повертела пустой пузырёк в руках. – Бедный царь Дмитрий Иванович! Жалко его… Я просто ничего лучше не сумела придумать, чтобы ему как-то жизнь полегче сделать и народ там не погубить. Что? – Катерина сердито фыркнула. – Что вы смеётесь?

– Ты отлично придумала! – Баюн пил сливки с валерьянкой и наслаждался!