10
В прошлый раз он проснулся здесь, когда закончилось действие буст-снотворного. В этот раз… ну, тоже после снотворного. В некотором роде.
"Всё возвращается. Таково одно из фундаментальных свойств этого мира".
– Проснулся, шалопут? – поинтересовался Лим. – Хватит валяться! Нас ждут подвиги, жуткие тайны и невероятные приключения!
– Да? – поинтересовался Клаус. – Обещаешь?
– Обещаю.
– Тогда я, пожалуй, ещё полежу. А ты ступай, ищи приключений на свою… ау!
Ухмыляясь, Лим отскочил, помахивая опустевшим ведёрком.
– Не поймаешь, не пойма… ох!
– Вперёд наука, – злорадно фыркнул Клаус, поспешно втягивая бесплотное "щупальце" под плотный мысленный щит, чтобы обезопасить себя от симметричного ответа. – Будешь трижды думать, прежде чем маленьких обижать.
– Угу. Только не вздумай повторять подобный "урок". Никогда.
– А в чём дело?
Во взгляде Лима блеснуло предупреждение. Голос – предельно серьёзен:
– То, что ты сейчас сделал, называется наводкой. И относится, между прочим, к боевым приёмам. Если бы я знал, что ты и этому научился – обязательно предупредил бы раньше. Тебе надо быть осторожнее с наводками. Внушённое ощущение холода при достаточном усилении может убить.
– Да ну, брось.
– Не брошу. Помнишь, что я тебе говорил насчёт вторичных очагов психотравм? Так представь себе цепочку последствий. Ты бьёшь по нервной системе фантомным ощущением. Сильным. Резким. Как следствие, нервная система – в шоке. Если шок будет силён, запросто возможна, например, остановка сердца. А болевой шок – штука крайне неприятная. Он способен прикончить человека и сам по себе. Соображаешь?
– Угу.
– Вот тебе и угу. Ладно, – оттаял Лим, – двинули.
– Не хочу я никуда идти.
– А есть ты тоже не хочешь?