— Сколько мне осталось? — тихо спросил мечник.
— Если бы я знал… Будешь использовать мой меч чаще — твое тело быстрее распадётся. Так что будь осторожен.
— Возможно, есть какой-то способ предотвратить это?
— Знай я о нём, то уже давно бы сказал тебе… — задумчиво отозвался Левент, — в любом случае, тело смертного — будь он даже эльфом — не предназначено для могущественной силы демона. Проклятые не доживают до старости. Рано или поздно осквернённый сосуд рассыплется на мелкие осколки.
— Если Сильвия твоя дочь, то почему у неё нет этих проблем? Она выглядит как обычный человек, и никаких признаков проклятия я не видел.
— Она наполовину демон, эта сила — часть её. Ты же смертный, который заимствует чужую мощь. Думаю, ключевое различие в этом… Хотя полной уверенности у меня нет, как-то не доводилось изучать эту тему, — развёл руками Левент.
— Неужели вы никогда не пытались использовать людей в своих целях?
— Проклятых — да. Полудемонов? А какой в них толк? Они значительно слабее нас, нестабильны и обладают крайне посредственной силой по сравнению с чистокровными. Так что Сильвия в какой-то степени уникальна.
— Ты говоришь о ней так, будто она экспериментальный образец, а не твоя дочь.
— А что я должен сказать? Я всего лишь демон, который уже больше двадцати лет заточён в мече и имеет лишь одного собеседника в лице хмурого проклятого эльфа. Пусть когда-то и я поддался чувствам смертных, но это было слишком давно, и сейчас я уже не в состоянии вспомнить те ощущения. В этом плане я завидую тебе: ты жив, и в твоём случае ещё не всё потеряно. Лучше прожить жизнь яркую и счастливую, чем всё время устраивать счастье других и умереть в одиночестве. По крайней мере, тогда будет, о чём вспомнить на смертном ложе. Задумайся.
Левент подмигнул ему, прежде чем растаять в воздухе.
Сон был странный. Огромное блестящее зеркало возвышалось перед ней, но в нём ничего не отражалось. Элемин чувствовала решимость: она сделает всё, чтобы спасти его. Даже станет монстром, если это потребуется, ведь только она способна помочь ему. Рядом с ней стоял Арен, и вид у чародея был такой же мрачный, как у неё. Он многое потерял, и теперь его тоже ничто не сдерживало. Вдвоём, рука об руку, они шагнули в зеркало и провалились куда-то.
Остаток сна оказался смазанный, и Элемин практически ничего не запомнила. Лишь одно врезалось в её память: жуткий холод, тёплая чужая кровь на её пальцах и желание довести начатое до конца, потому что пути назад уже нет.
На утро ни Арен, ни Сильвия, так и не вернулись. Элемин попыталась настоять на том, чтобы друзья подождали ещё.
— Нет, нам пора идти, — Ламберт, от чего-то решивший наконец забыть старые обиды, легонько тронул её за плечо, — мы не можем ждать их вечно, у нас закончатся факелы и хворост.
Лучница была вынуждена признать, что он прав. Свернув лагерь и собрав все вещи — Элемин настояла на том, чтобы они захватили маленькую сумку и лютню Сильвии — спутники отправились по тому туннелю, который наёмница указала им накануне.
Первый час их пути Арен молчал, не желая лишний раз раздражать Сильвию после произошедшего. Но в конце концов тишина стала его тяготить, и он рискнул:
— Почему в этих пещерах такая высокая концентрация магии?
— Если бы ты больше времени уделял чтению книг, а не соблазнению очередных дамочек на балах, то знал бы, — беззлобно отозвалась Сильвия, — ответ прост — драконы. Когда-то они жили в этих пещерах, и ты сам представляешь, насколько соседство с созданием, переполненным магией, меняет окружение. Например, напоённые магией цветы могут распускаться круглый год, нарушая все законы природы… Так и эти пещеры напитались магией, она проникла в них до самого основания. Чуть позже, когда драконы решили поселить на этой земле смертных, они осознали свою ошибку: до Мерцающих пещер слишком легко добраться.
— И тогда они решили укрыться на таинственном острове посреди океана, спрятав его за туманом. Дальше я знаю, — Арен попытался показать, что и он когда-то держал в руках умные книги.