— С чего ты взял, что я так сильно хочу этого? — с вызовом отвечает мне она и, улыбаясь, отходит на несколько шагов назад, готовя ножи.

— Я ловлю каждый твой взгляд на моё оружие, — с дерзкой усмешкой растягиваю слова и наблюдаю за её подготовкой. Чтобы смутить и распалить Сурайю ещё сильнее, добавляю, оставив на её попечение угадывать скрытый смысл. — Каждый.

Цель достигнута: нежная кожа щёк заливается краской, и она старательно прячет взгляд вниз, якобы направив его на осмотр всех клинков.

— Что, если я случайно попаду в тебя?

— Не попадешь, — выставляю подушку вперед и с безобидной иронией приподнимаю брови. — Ты же так долго следила за тренировками наших собратьев… Давай, покажи мне, на что способен отличный вестник.

— Но всё же?.. — смущенно и тихо переспрашивает Сурайя, уже занеся одну ладонь с ножом.

Я специально облизываю губы, провоцируя её ещё больше, и хрипло проговариваю:

— Если ты заденешь меня, поверь, я придумаю стоящее наказание.

Слышу короткий вздох, в котором ощущается смятение и волнение, и через мгновение первая сталь озаряет меня блеском и с мягким звуком входит в подушку. Сурайя незаметно подпрыгивает на месте от радости, но я спешу вновь спустить её с небес на землю и раззадорить:

— И это всё? Совершенно обычный бросок…

Пока она, смешно насупившись, вновь опускает взгляд и перекатывает в пальцах следующий нож, прячу довольную усмешку. Этот клинок выброшен вперёд иной техникой метания, в которой я узнаю почерк одного из учителей обители: нож описывает витиеватый узор в воздухе и вонзается в ткань под углом. Идеальный способ ближнего метания, но я не собираюсь перехваливать свою ученицу, ведь вся сладость ситуации в том, что она ждёт моего одобрения.

— Уже лучше, — лениво проговариваю я, отчего Сурайя медленно начинает злиться, но всё так же молчит.

Она набирает в грудь воздуха и отходит ещё на несколько шагов, насколько это позволяет дворик дарты. Щуря глаза от яркого солнечного света, проникающего сквозь сетку крыши, Сурайя несколько раз глубоко выдыхает и вдруг резким движением подпрыгивает, переворачиваясь в воздухе, и выпускает новый клинок; я же в этот момент совершенно не ожидаю броска в свою сторону.

Этот третий нож входит в подушку настолько глубоко, что его кончик пробивает противоположную бархатную сторону, едва не задевая мою обнажённую грудную клетку. Сурайя уже давно опустилась обратно на землю, присев на корточки, и, тяжело дыша, с уже довольным видом оценивает полученный результат. Надо признать — она удивила меня, и я уже не скрываю своего восхищения. Но есть кое-что, в чём я очень хочу слукавить.

— Неожиданно. И интересное исполнение, — оставив в стороне испорченную лезвиями мягкую мишень, говорю я. — Однако есть одно маленькое «но»…

Сурайя поднимается и разочарованно опускает плечи, подходя ко мне.

— Какое?

— Ты всё-таки задела меня, милая.

Она вздрагивает от обращения, которое слышала лишь однажды, и поднимает на меня свой кошачий взгляд, совершенно забыв осмотреть мою кожу и убедиться в правдивости сказанного. Я криво усмехаюсь, в ожидании складывая руки на груди.

— Перестаралась с силой броска… Прости, Алисейд… — тихо отвечает Сурайя с виноватым видом, и одно только это зрелище стоит моей маленькой лжи.