– Слава Богам, пока ничего. Но… если ты продолжишь сидеть здесь, опустившийся, как портовый пьянчужка, будь уверен, случится. И весьма скоро! Сейчас тяжёлые времена, и стране нужен сильный мужчина, а не истеричный подросток, хлопающий дверью на каждое сказанное ему поперёк слово!

Патарий снова потянулся к кубку, но вдруг отдёрнул руку, резко встал и подошёл к окну. Постояв минуту, он обернулся:

– Грасарий, наверно, злорадствует? Он ещё не всех министров скупил на корню?

– Не знаю. После смерти ребёнка он как-то потух, и его сейчас заботит одно – уберечь Динария любой ценой. А значит, может на время затаиться. И ты должен всегда держать в поле зрения этих двоих, чтобы они не смогли создать тебе новых проблем. И не дуйся на Тостина. Он, конечно, сволочь ещё та, но уж лучше иметь его в друзьях… Галигана сильно к себе не приближай, но и не отталкивай – этот бабник всё время должен чувствовать, что ещё чуть-чуть, и он точно станет твоим другом. Правда, я не уверена, что на него можно будет положиться.

Патарий с удивлением смотрел на мать:

– Такое ощущение, что вы даёте мне последние наставления. У вас всё в порядке… со здоровьем?

Мирцея ошарашенно взглянула на сына и вдруг рассмеялась:

– Боги милостивые! Надо же, я и не подумала, что со стороны это может так выглядеть! Ну… я не могу сказать, что всё совсем прекрасно, но относительно твоего отца – просто замечательно!

– Тогда к чему эти поучения? – Патарий натянуто улыбнулся.

– Дело в том, что я собралась уехать. В Гахар. И зашла предупредить тебя об этом.

– В Гахар? Сейчас? – Патарий удивлялся всё больше. – В такое неспокойное время…

– Там сейчас всё совершенно спокойно. А родные стены помогут мне быстрее прийти в себя после болезни. – Мирцея ненадолго замолчала, решая про себя, стоит ли говорить следующие слова. – К тому же ты ведь сам не очень хочешь, чтобы я путалась у тебя под ногами.

Патарий с интересом разглядывал рисунок на ткани, которой были обтянуты стены его покоев. Мирцея с замиранием сердца ждала, что сейчас ответит ей сын. Стоит ему только попросить, только намекнуть, чтобы она осталась…

– Пожалуй, так будет лучше всего. Когда ты планируешь отправиться?

Сердце сжалось в холодный комок, но она заставила себя улыбнуться:

– Через пару дней. Да, я хочу взять с собой Рустия. Пусть подышит гахарским воздухом и немного развеется. Он тут совсем от рук отбился, пора хоть как-то заняться его воспитанием.

Патарий кивнул. Уже в дверях Мирцея обернулась:

– Надеюсь увидеться с тобой за ужином, мой мальчик.

Влетев в свою комнату, она бросила испуганно взглянувшей на неё прислужнице:

– Быстро найди и приведи Рустия!