Пару дней спустя, за завтраком, юная сыщица спросила у Дронова, далеко ли до границы российских владений — видимо, предостережение Вайсмеера не выходило у неё из головы.
— Мы проехали её вчера. — Ответил Николай, дуя на ложку с горячей кашей. Ложка была большая и деревянная — металлических капитан не признавал, полагая, что они портят вкус еды и обжигают рот.
— Вчера? — Девушка удивлённо вскинула брови.
— Ага. Помнишь, мы перед закатом с казачьим разъездом повстречались? Я ещё с ними говорил долго? Это был приграничный патруль. Сейчас мы в Хоканде.
— А где их пограничники? Хокандские?
— У ханства нет отдельных пограничных войск. Таможня должна быть в ближайшем укреплении, а с военными патрулями мы разминулись пока что. Они тут дурно налажены, и интересуются преимущественно купцами. С нас-то лишнюю пошлину не сдерёшь — это издалека видно. — Николай ткнул ложкой в стажёрку. — А ты ешь давай, не увиливай. Чтоб всю плошку — до дна. Успеем ещё наговориться, дорога дальняя.
Саша со вздохом ковырнула кашу — готовивший завтрак казак, не скупясь, выделил ей двойную порцию, сдобренную кусочком солонины. Вообще, добродушные станичники всерьёз озаботились «худобой» миниатюрной сыщицы, и постоянно пытались её подкармливать, иногда прямо на марше подсовывая украдкой горбушки хлеба и сухарики. Сибирякам сама мысль о том, что девушка может весить меньше сорока килограмм, казалась дикой. Стажёрка казачьи «подарки» принимала со смущением, краснея и благодаря, а потом прятала по карманам и втихаря раздавала драгунам. Кое-что, правда, оставляла и себе — пару раз Дронов краем глаза наблюдал, как она грызёт дарёный сухарь, покачиваясь в седле. Вмешиваться он не пытался, героическим усилием воли сохраняя в такие моменты серьёзный вид.
После завтрака они так и не продолжили беседу — день выдался жаркий, болтать попусту не хотелось. Когда стемнело, отряд встал лагерем в сотне метров от тракта, на берегу ручья. Николай доверил распределение часовых уряднику Невскому, а сам улёгся пораньше, планируя встать до рассвета. Отчасти его план сбылся — когда капитан подскочил с постели, разбуженный хлопками выстрелов и конским ржанием, на небе ещё горели звёзды…
— Дзяньк! — Между лежанками Дронова и Саши стоял пустой котелок. Прилетевшая из темноты пуля опрокинула его набок, выбив искры.
— Лежи и пригни голову! — Не успев толком проснуться, офицер подхватил оружейный пояс и повернулся к девушке. Та тоже уже откинула одеяло и тянулась к кобуре. — На ноги не вставай! Поняла?!
— Хорошо! — Несмотря на растерянность в голосе, ученица Насти решительно кивнула и прижалась к земле. Вытянув из кобуры револьвер, щёлкнула предохранителем.
Дронов же, спешно застёгивая пояс и забыв про сапоги, бросился туда, откуда доносился зычный голос Невского. Урядник, облачённый только в штаны, нижнюю рубашку и криво нахлобученную папаху, вовсю отдавал команды, размахивая шашкой. Рослого казака было отлично видно на фоне костра, пули свистели вокруг него, однако старший станичник их напрочь игнорировал, охваченный боевым азартом.
— Дмитрий Александрович, доложите! — Велел ему Николай, оказавшись рядом.
— С двух сторон палят, господин капитан! — Едва ли не радостно рапортовал Невский, кидая шашку в ножны и снимая с плеча карабин. — Подошли метров на полста, их часовой заметил…
— Вы б пригнулись! И огонь надо залить!
— Да они стрелять не умеют, бесы криворукие! — Казак ухмыльнулся. — До сих пор даже не поранили никого. Отобьёмся.
И в самом деле — несмотря на всю внезапность нападения, инициатива сходу оказалась в руках обороняющихся. Урядник с капитаном быстро навели порядок, и уже через минуту весь отряд дружно отстреливался, метя по мелькающим меж кустов и деревьев неясным силуэтам. Даже Александра, за которой Дронов не забывал приглядывать, перебралась поближе к офицерам, залегла рядом с ними, и теперь выпускала во мрак заряд за зарядом — стиснув зубы, обхватив рукоять револьвера обеими ладонями. При том, однако, аккуратно целиться и плавно жать на спуск она не забывала — Николай отметил это с таким удовлетворением, словно крошечная стажёрка была его ученицей, а не Настиной.
Всё закончилось так же быстро, как и началось. Сражение длилось считанные минуты. Не сумев сойтись в рукопашную и угодив под плотный обстрел, нападающие начали отступать — пальба становилась всё реже, тише. В какой-то момент Дронов понял, что стреляют только его люди.
— Прекратить огонь! — Рявкнул он во всё горло, вскидывая над головой карабин. Лежащая около него Саша ойкнула и выронила револьверную пулю, которую пыталась забить в опустевший барабан. Казак Евграфский, занятый прилаживанием пулемёта на станок, досадливо махнул рукой, помогавший ему товарищ в сердцах сплюнул: «Тьфу, чертячья сила!».
— А ну-ка, до конца собирайте, не ленитесь! — Прикрикнул на них урядник. — Мало ли, что не пригодился. С сего дня чтоб на каждом ночлеге машинка собрана и развёрнута была! По всем правилам!