— Откуда он тут? — прошептал сэр Мишель, озираясь и не находя вокруг привычного мира, который был здесь еще вчера вечером. Или это было не вчера? Вокруг теперь только холодный свет, пронизывающие потоки пламени, незаметно для глаза меняющие цвет — миг назад красные, и вдруг понимаешь, что они уже стали темно-фиолетовыми, а потом — желтыми, почти белыми, багровыми… И страшная фигура с поглощающим свет, змеящимся жезлом в руке… Что это — тень конца мира? Призрак Апокалипсиса?
И пала тьма. Все исчезло, радужные переливы поблекли, сгинула фигура титана, свернулся в неприметную точку жезл, начали возвращаться запахи, звуки, появилось осязание. Остался сарай для сена, принадлежащий трактирщику Уиллу Боулу. И стоял рядом высокий седовласый господин в камзоле черного бархата. Сэр Мишель держался за плечо Гунтера сзади, ровно боясь упасть.
— Ну, насмотрелись? — надменно спросил он, скрестив на груди руки. — Однако не ждал, что ваших душевных сил хватит выдержать подобное зрелище. — И, наклонившись к Гунтеру, он доверительно прошептал: — Мне и самому иногда страшно бывает…
Слегка кивнув головой, Лорд развернулся на каблуках, подошел к балке, на которой сидел, снял оттуда берет и, тщательно очистив от былинок и пару раз встряхнув, аккуратно надел на голову.
— Что ж, — сказал он, потирая руки и зябко поеживаясь, — жаль, очень жаль. Я полагал, наш разговор будет более содержательным, а вы, герр Райхерт, окажетесь благоразумнее. Значит не судьба.
Сэр Мишель по-прежнему стоял за спиной Гунтера, осторожно выглядывая из-за его плеча. Особого страха, впрочем, он не испытывал. Лорд, почувствовав на себе взгляд рыцаря, глянул на него свысока и скривил губы в усмешке.
— Голова с похмелья не болит? — осведомился он чуть издевательским тоном. — И вообще, какого… гм… дьявола, ты вылез и вмешался в беседу, не предназначенную для твоих ушей?
— Разбудили, — прогудел сэр Мишель, но глаз не отвел, пускай и очень хотелось.
— Бедняжка… — покачал головой Лорд. — Дорогой мой, а знаешь ли ты, что самая большая неприятность твоей жизни стоит перед тобой, и ты даже держишься за нее?
— Не за тебя вовсе, я за Джонни держусь, — набычившись, проворчал сэр Мишель, медленно сняв руку с плеча Гунтера, шагнул вперед и встал рядом со своим оруженосцем. Прекрасно понимая, кем является высокий седой господин, рыцарь почти панически искал в памяти слова экзорцизмов, и в то же время выискивал взглядом что-нибудь тяжелое на случай драки. Экзорцизм вспомнился раньше.
Лорд, очевидно собираясь подольше полюбоваться медленно закипающей яростью двух людей, скрестил на груди руки и расставил пошире ноги. Сэр Мишель начал произносить шепотом форму изгнания беса, а Лорд скорчил такую физиономию, будто собирался заплакать или разжевал целый лимон.
— Ну что за безмозглая молодежь! — простонал он и махнул рукой. — Мальчик, ты надеешься пронять меня этим?
Сэр Мишель сбился, пробормотал невнятное ругательство и, не выдержав, вдруг прыгнул к сатане и завопил прямо ему в лицо:
— Катись отсюда, старый козел!!
Знакомый с электричеством Гунтер позже сравнивал исчезновение Лорда с выключением киноаппарата. Только что изображение было, а тут, едва раздался крик рыцаря, поздний гость исчез, как выключился. Правда, несколько мгновений висел в воздухе легкий, почти не различимый дымок, но и тот рассеялся без следа.
— Изгнание дьявола… — Гунтер неожиданно для себя расхохотался. Веселья в его смехе было куда меньше, нежели истеричности. — Экзорцизм… Лихо ты его уделал!
— Это… — сэр Мишель утер ладонью пот со лба и шумно выдохнул, — Джонни, это все правда?
— Разумеется! — все еще сотрясаясь от нехорошего нервного смеха подтвердил Гунтер. — А ты, небось, подумал, я тут, пока ты спал, черту душу продал?
— Нет, конечно! — возмутился сэр Мишель, но потом тихо спросил: — Честно, не продал?
— Идиот! — сплюнул Гунтер. Он желал добавить пару-другую словечек покрепче, но нежданно внимание привлекло некое движение наверху, там, где осталась стоять плошка со свечой.