— А дальше — ваша любимая могила. Бессмертие, увы, при всем желании, предлагать не в моей компетенции. Вот после телесной смерти — пожалуйста, да впрочем, это ко всем относится. А шикарную фамильную усыпальницу без помянутых червей и жуков, долгую память благодарного потомства, пару строчек в мировой истории — обещаю твердо. Соглашайтесь, любезнейший герр Райхерт. Подобные приступы щедрости со мной редко приключаются, ловите момент!

Гунтер откашлялся, вскочил, спрыгнул со стога и заходил по земляному полу сарая, заложив руки за спину.

— Заманчиво, черт возьми…

— Не возьму, — хмыкнул сверху Лорд. — У меня и без того много. Решайте быстрее, рассвет скоро, а меня дела ждут.

«С чего ему быть столь щедрым? — стремительно мелькали мысли. — Дать так много и ничего не требовать взамен? Ох, сколько его не описывали в литературе, никогда не бывало, чтобы мессир дьявол занимался благотворительностью. С другой стороны, откуда литераторам известны его привычки? Ведь все это — предрассудки, бабушкины сказочки… Постойте…»

Гунтер резко остановился и поднял голову. Сатана невозмутимо покачивал носком сапога, пристально изучая ногти на правой руке. Ждал ответа.

«Понял, что ему нужно! Болван, следовало сообразить сразу! Ничего взамен, говоришь? То-то ты прибежал в первую же ночь, начал совать жен, собак да герцогские короны с золотыми зубами! Зачем? Да чтобы я сидел себе в дальнем углу, наслаждался жизнью, „покоем“, чтобы меня не оказалось в нужное время, в нужном месте! Лорд сам признался — изменение произошло без его вмешательства и участия, соответственно, я становлюсь фигурой выставленной на игральную доску ДРУГОЙ СТОРОНОЙ! Я теперь принадлежу к партии этой стороны. Если Ему было необходимо привести меня в это прошлое-настоящее, значит, я нужен именно Ему, а не этому старому прохвосту. Не получится, у вас, сударь, меня изолировать, не надейтесь. Так-так… Впрочем, мы еще поторгуемся!»

— Лорд! — окликнул Гунтер сатану. — Эй, Лорд!

— Да-да? — с готовностью отозвался тот. — Надумали что-нибудь?

— Представьте, да! Не хочу замок и жену. И корону не хочу с троном, не потяну — посредственность я.

— Бросьте, — изящно махнул рукой Лорд и любезно улыбнулся. — Я, кажется, совсем недавно говорил о бездарях, за которых мне стыдно. Вы к таковым не относитесь.

— Спасибо, — картинно раскланялся Гунтер. — Вот что. Прямо сейчас и прямо сюда извольте доставить соответствующую эпохе одежду, на меня и на моего рыцаря. Полный комплект оружия, хороших лошадей. Денег побольше. Пожалуйста, золотом, раз уж ничего для меня не жалко. И замените сэру Мишелю кольчугу, а то смотреть стыдно.

Последовала долгая тяжелая пауза, во время которой Лорд в упор смотрел на Гунтера, затем неловко спрыгнул с балки, оказавшись прямо перед германцем. Гунтер широко улыбался.

— Вы уверены, — осторожно начал сатана, — что просите именно то, о чем мечтаете в данный момент и в данной ситуации? Необходимое в вашем, называя вещи своими именами, отчаянном положении? Подумайте заново, ради такого дела я могу и подождать. Учтите, это не двадцатый век, это не германский Рейх, и не Франция. Вы не выживете здесь просто физически! Растолковать почему? Да очень просто! В эпохе короля Ричарда, уже успевшего вам настолько надоесть, сам образ мышления людей напрочь иной. Я не имею в виду научные или технические познания, свойственные вашему времени и отсутствующие сейчас, здесь. Посудите сами, вы совершенно не сумели наладить даже примитивного контакта с первым встреченным человеком. (Вранье! — подумал тут Гунтер — Очень даже сумел!) Кстати, он, — Лорд указал взглядом на копну сена, с которой свисал стоптанный, заляпанный глиной, сапог сэра Мишеля, — для своего времени вполне типичный экземпляр. Пускай молодой де Фармер человек пропащий, пьянчуга и развратник, но поймите, даже с его образованным, по местным меркам, папенькой вы не сможете найти общий язык — разница в психологии, соображаете? Самая простая и невинная ваша фраза может оказаться смертельным оскорблением для них или их… — Лорд сказал следующие слова с оттенком презрения, — …примитивной веры. Вы умрете здесь. Вас повесят, убьют на поединке, забьют камнями, утопят, отравят… Вы заболеете оспой, чумой или проказой! В конце концов, немного погодя, сами удавитесь с тоски!

Сатана остановил свою пылкую речь, переводя дыхание. От его благостной любезности и следа не осталось — лицо покраснело, глаза злые и налившиеся кровью, даже губы подрагивают. Нервничает, бедняга…

— Скажите, вы смертны? — неожиданно спросил Гунтер. Увидев, как Лорд отрицательно покачал головой и развел руками, вздохнул: — А жаль…

— Хотите проткнуть меня кинжалом? — сочувственно спросил сатана. — Или пристрелить из «Вальтера»? Перестаньте дурачиться, уймитесь. Это даже не смешно, скорее — жалко. Видимо, вы все-таки не представляете до конца, с кем именно имеете дело. Во всей Вселенной лишь Он один, — Лорд снова указал в потолок, — могущественнее меня, и то ненамного. Пользуется преимуществом положения — творение не может быть совершеннее творца или равным ему…

— Что вы пытаетесь мне доказать? — тихо произнес Гунтер, склонив голову на бок. — Насколько я знаю, свобода воли, данная Богом даже вам, суть основополагающая составная Творения. Вы, Лорд, используете эту свободу как желаете… Позвольте и мне действовать в соответствии с моими устремлениями, а не навязывайте троны и фамильные гробницы. Сказали, не выживу? Назло теперь буду стараться выжить. А баронство с женой и охотничьими собаками сам заработаю.

— Милый мой, дорогуша, солнышко! — ядовито-ласковым голоском заговорил Лорд. — Когда с вами беседую я, можно пойти и на уступки, на компромисс, на полюбовное согласие. Вас не заинтересовало, отчего я так хорошо осведомлен о делах вашего века?

— Отчего? — поднял бровь Гунтер.