В такси мы оба садимся сзади, и Ник уверенным движением притягивает меня к себе. Не целует, нет. В его объятии, кажется, вообще нет сексуального подтекста. Тяжелая рука опускается мне на плечи, перемещается на талию, огладив спину. Мужская ладонь ложится на мой живот и там остаётся. Обжигающая даже сквозь ткань. Мы молчим, каждый задумавшись о чём-то своём.

Не знаю, о чём размышляет Никита, уставившись в окно рассеянным взглядом, а я лихорадочно прикидываю, как бы вновь заговорить о его девушке, о моём статусе, и о том, что дальше будет, чёрт возьми!

Хочу и не могу задать все эти истязающие меня вопросы. А вдруг он скажет что-то вроде " ой, точно", а потом " извини, я так не могу". Я вот тоже как-то так не могу, но ещё больше не могу услышать это от Аверина. Да и…

Поднимаю глаза и разглядываю его профиль, закусываю губу. Я наверно завтра не смогу. Завтра, если Никита не скажет ничего, начну этот разговор сама. А сегодня пусть будет только сегодня…

— Что? — поворачивается Никита, почувствовав на себе мой пристальный взгляд. Его губы растягиваются в ленивой улыбке.

— Ничего, — я качаю головой и робко улыбаюсь в ответ.

Он медленно наклоняется ко мне, ладонь на животе сползает ниже. Я замираю в ожидании, испытывая неуместные уже смущение и растерянность. Он меня поцелует сейчас…

И такси останавливается, будто спасая.

— Приехали- зачем-то сообщаю очевидное осипшим голосом и выскакиваю из салона автомобиля.

Никита, сощурившись, медленно выходит следом. Молча следует за мной в гостиницу. Идёт сзади, когда я поднимаюсь по лестнице на наш второй этаж, не пытаясь поравняться. А у меня даже ноги подгибаются от нарастающей с каждым шагом паники. Я будто сама его веду. Приглашаю. И взгляд его тяжелый больно бьёт по лопаткам. Идя по коридору, я уже готова упасть от накатившего нервного напряжения прямо на пол.

Мой номер первый на этаже.

Я застываю у двери и тупо смотрю на полотно, даже не порываясь достать ключ-карту. Никита все также молча опирается плечом о дверной косяк и пристально смотрит на меня. Я сглатываю и встречаюсь с ним глазами. И не могу ни слова выдавить. Ну а что я должна говорить? Ему особое приглашение нужно? Почему он, чёрт возьми, молчит и не делает ничего??? Идиотская ситуация.

— Лин, если ты передумала, так и скажи. Я пойму, — Ник наконец размыкает губы после пары мучительных секунд, — Но не надо смотреть на меня, как сын на Авраама. Я тебя в жертву приносить не собираюсь.

Я мучительно краснею. Неужели у меня и правда такой затравленный вид? А Никита отталкивается от дверного косяка и похоже решает просто уйти.

— Спокойной ночи, Лина, — он дотрагивается до моей щеки и легко целует в лоб.

Внутри что-то взрывается в глухом протесте. Нет, не уходи только. Но Ник уже убирает руку с моего лица, делает шаг назад.

— Не уходи, — слетает горячий шепот с губ.

Я перехватываю его ладонь, ловлю пальцы, зависшие в воздухе. Он заглядывает мне в глаза и, кажется, видит что-то важное для себя.

Секунда, и я уже прижата спиной к двери. Мужские руки сгребают меня в жестком захвате, в приоткрытые губы грубо толкается язык. По вене будто наркотик запустили. Ноги подкашиваются от подступающей слабости, сердце с бешеной скоростью нагнетает кровь. Влажный горячечный поцелуй отравой растекается по телу. Я жадно отвечаю, чувствуя его вкус на языке. Хочется откусить, украсть, оставить себе хоть кусочек, а не только воспоминания. И я и правда прикусываю Нику нижнюю губу сильно. Он дергается, а потом я получаю в отместку чувствительный шлепок по заднице.

— И где бл…ключ твой? — шипит Ник раздраженным глухим тоном, — Открывай, Лин. У меня на сегодня уже годовой запас благоразумия израсходован. Так что если не хочешь коридоре…