Всем сердцем желая исчезнуть, раствориться вместе с росой, подошла ближе и встала со столь ненавистным человеком бок о бок. Не могу сказать, что было тогда в моем взгляде, только увидев его, Миа улыбнулась, и ушла, оставив нас с Питером вдвоем, насколько это было возможно среди этой толпы.

— Пит, — прошептала, подойдя ближе к гробу и не смело вглядываясь в едва знакомые черты лица друга.

— Милый мой, что же случилось, как это произошло? Почему ты вдруг решил оставить меня? Бросить? Как буду жить без тебя? Как смогу смериться с мыслью, что ты не рядом, что тебя больше нет!?

— Пит, — требовательно шептала, не замечая, как делаю еще один шаг, чтобы оказаться ближе к нему. Тело незаметно для головы склонилось над тем, кто еще вчера был моим другом. Горячие слезы покатились по щекам, упав на плечо, которое всегда находилось рядом, когда сердцу становилось плохо. Они душили, терзали, ведь память воскрешала столько разных картин из нашего с ним детства. Память рождала его, смелым, сильным, смешным, неуклюжим, живым! Вот мы малышами играем в песочнице, вот купаемся в реке, и Питер как старший брат, учит меня плавать. Вот празднуем наши дни рождения в один день, поедаем мороженое втайне от родителей в парке на скамье…

— Пит, — повторила, — ты всегда будешь со мной, навсегда останешься в мыслях, сердце…

Я как маленькая девочка рыдала, и еле сдерживалась, чтобы с криком не броситься и не начать обнимать лучшего друга. В этот момент ужас охватил душу настолько, что перестала плакать, думать и, кажется даже дышать…

Питер, открыл свои голубые как небо глаза и смотрел на меня, причем не просто смотрел, его губы растянулись в виноватой улыбке, как бы успокаивая взглядом и говоря, что все хорошо.

— Так, я сошла с ума! — промелькнула неясная мысль в голове и, не веря в происходящее, отскочила от ожившего мужчины, словно от кипятка, способного обжечь до самых костей. Зажмурилась, пытаясь стряхнуть, словно пыль промелькнувшую галлюцинацию. Вся жизнь стремительно проносилась перед глазами, легкие обдало холодом и стало нечем дышать. Сердце словно испуганная лошадь стремительно набирало обороты, пытаясь вырваться из оков тела, больно ударяясь о грудную клетку. Все вокруг потемнело и закружилось как карусель.

Немного придя в себя, и неуверенно приподняв веки, взглянула на друга, который по-прежнему был мертв, его глаза закрыты, а сам он тихо и смиренно лежал в своей вечной постели.

Набравшись смелости, снова подошла к нему на несколько шагов, не обращая внимания на трясущиеся от страха ноги и руки. Потом еще на несколько, и принялась внимательно всматриваться в застывшие черты лица. Оно было безмолвно и неподвижно.

— Пит, — практически беззвучно прошептала.

— …ты сводишь меня с ума, мне кажется…, ты жив, смотришь на меня, слышишь! Почему это не может оказаться правдой, разве ты не можешь остаться живым? Как бы я хотела, чтобы ты сейчас встал и сказал всем, что это лишь глупая шутка, и пошел домой вместе со мной, Пит, милый, пожалуйста, пусть это будет шуткой, вставай, пойдем домой, я ведь так люблю тебя, ты слышишь? Разве я много прошу? Пит, — шептала снова и снова словно завороженная, будто была уверенна, что он слышит и вот-вот исполнит мою просьбу. Через секунду опять стояла окаменелая и не смела дышать. Страх парализовал полностью, превратив в статую, сковал легкие ледяною рукой так, что кричать при всем желании я не могла. Голубые глаза снова смотрели прямо в самую душу, но на этот раз их хозяин не улыбался, взгляд стал строгим и осуждающим, словно я мешаю и должна поскорее уйти. Ноги как заколдованные медленно уводили все дальше от Питера, но глаза никак не могли от него оторваться, в ожидании прыжка голодной пантеры в диком лесу. Он по-прежнему смотрел прямо на меня и провожал взглядом каждый шаг. Стало совсем не по себе, захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы не видеть всего этого.

— Неужели кроме меня никто больше не видит? Только я? Я одна сумасшедшая? — .но оглядевшись по сторонам, обнаружила, что никто почему-то не смотрел в нашу сторону, все были заняты разговорами или просто боялись, так что выяснить, на самом ли деле медленно схожу с ума, оказалось не возможным. Миа окликнула всех присутствующих, вернув меня с небес на землю, и начала произносить речь о горячо любимом ею муже, слишком рано оставившем такую красоту.

— Благодарю Вас всех, что не оставили меня в этот тяжелый час, — говорила она, широким жестом стирая крупные слезы со щек.

Я не готова была слышать весь ее трогательный монолог и снова обернулась к Питу. Какой ужас, пока я разглядывала толпу, он сел в своей вечной постели и по-прежнему сверля меня взглядом, подзывал к себе правой рукой, как будто хотел что-то сказать. Быстро взглянула на Мию и поняла, что она видит это, но никак не реагирует, словно ничего и не происходит.

— Значит так, либо я сошла с ума, и вижу то, чего на самом деле нет, либо, … я сошла с ума!!!

Не прошло и секунды, как опять обернулась к Питу и, мельком взглянув на него, обнаружила, что он, как и положено виновнику данного мероприятия лежит на своем месте, бледный, спокойный и мертвый.

— Что произошло? Я настолько, была сломлена всей этой ситуацией, что не заметила, как сошла с ума? Кажется, мне нужна помощь! Причем не просто помощь, необходимо найти врача и все ему рассказать, — думала я, не понимая, что бегу куда-то, не разбирая дороги, подальше от этого ужасного места. Бежала, задыхаясь и из последних сил, не обращая внимания на незнакомый мужской голос, зовущей меня по имени, лишь бы забыть все то, что как мне казалось, видела. В конечном счете силы оставили тело, споткнувшись обо что-то твердое и упав на землю лицом, дала волю чувствам, заплакав в голос.

Где я была, кем в этот момент? Сложно понять и представить, все настолько спуталось и переплелось в голове, что казалось, она вовсе не принадлежала мне больше.

Не знаю, сколько времени провела там, на грязной листве, под пронизывающим дождем, без чувств, помню только, что стало невозможно холодно и темно. Беспамятство поглотило разум, не могла здраво оценивать происходящее вокруг. Оглядевшись по сторонам, попыталась понять, где нахожусь, но почти ничего не увидела, глаза опухли от слез, жутко болела голова. Кажется я все еще на кладбище, в его старой и заброшенной части. Здесь, наверное, уже никто не ходит, тем более так поздно.