Егор встал перед Максимом и загородил пожар.

— Пойдём, здесь уже ничем не помочь. Мы должны его найти. Это он, скорее всего, поджёг дом. Видишь, канистра лежит.

Максим оттолкнул его в сторону и остался стоять, глядя в огонь. Потом повернул голову к Егору, его голос был странно спокоен.

— Мне плевать, лови его сам. Он мне больше не нужен.

— Ты забыл, он убил не только её. Его надо остановить!

Но Максим не слышал.

— Я запер её и ушёл. Мне плевать на него, это я её убил.

— Максим, приди в себя. Это я её запер!

Егор ещё что-то говорил, но Максим не отвечал, и тогда его друг ушёл. Я тоже вернулась обратно к реке, села прямо на траву, спрятавшись в кустах. Мне надо было подумать, но мозг отказывался работать, и я просто тупо повторяла:

— Он сбежал. Человек, который убил мою мать, сбежал. Человек должен лежать на дне реки, а он где-то здесь ходит…

В конце концов, я легла на землю и, свернувшись калачиком, уснула. А проснулась от холода. Одежда промокла от утренней росы, и я замерзла. Было ещё очень рано. В воздухе пахло гарью, вверху, у дома, ревел мотор какой-то машины.

Я медленно поднялась и с трудом разогнула руки и ноги, закоченевшие во сне. Волосы растрепались, в них была земля и трава. Я попыталась их пригладить, но не смогла. Из кармана торчал платок. Он весь был в пятнах засохшей крови, но я не стала обращать на это внимание и повязала им голову, спрятав волосы.

Так же осторожно, как ночью, стараясь не показаться на глаза людям, я снова пробралась к бывшему дому. Шумела пожарная машина, мужчины в комбинезонах поливали водой дымящиеся доски. Максим всё ещё был там, сидел на земле у забора, обхватив голову руками. Рядом стоял Егор и уговаривал его:

— Пожарные сказали, для разбора завалов нужна специальная техника. Они её вызвали, но это будет нескоро. Он всё ещё здесь, мотоцикл валяется на заднем дворе. Ребята отдохнули и сейчас снова возьмутся за поиски, пойдём.

На этот раз Максим встал, и они ушли. Я снова вернулась в свои кусты. Сегодня голова работала, я пыталась придумать, что мне теперь делать. Тот человек считает, что я мертва — это хорошо. Но не могу же я остаться здесь и прятаться, пока его поймают. Неизвестно, сколько это займёт времени. У меня есть родители, им сообщат. К тому же, скоро разберут завалы на пожаре и никого не обнаружат. Так что прятаться, пожалуй, бессмысленно, ещё натолкнусь на него.

Тогда я решила добраться до своей машины и ехать домой. Только надо было привести себя в порядок, чтобы не напугать родителей. Может, зайти к бабе Любе? Я старательно избегала думать обо всём остальном — нет, сейчас только о простых, насущных вещах. А вот потом, дома, я сложу всё, что услышала и поняла вместе, и соберу новую картину своего мира.

***

Я не могла идти к дому бабы Любы через деревню, а как пройти со стороны реки не знала — придётся как-то пробираться. Но сначала надо было выпить воды, меня мучила сильная жажда. Я с вожделением смотрела на реку, но боялась выйти при свете дня на открытый берег. И всё же не вытерпела. Слава богу, вода не выглядела очень грязной, я напилась, повернулась и замерла. Прямо передо мной стояли Максим и Егор.

Егор первым прореагировал на моё появление.

— Чёрт! Ты же не приведение?!