Послушавшись водителя, его напарник извернулся и кулаком ударил меня под дых. Для хорошего замаха ему не хватило места, но мне и этого было достаточно. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух. Воспользовавшись этим, он заломил мне руки и связал их.

— Рану ей замотай, чтобы крови не было!

Даже сейчас не хочу вспоминать, что я думала и как ругала себя, лёжа на полу той машины. Мне показалось, мы ехали очень долго. Вдруг водитель громко выругался:

— Чёрт! Что ему надо?

Второй закричал:

— Не тормози, выворачивай!

Раздался жуткий скрежет, и нас как следует тряхнуло, парни ругались последними словами. Я не видела, что происходит, только слышала, как быстро открылись двери, топот, шум и крики. А потом родной голос с тревогой произнёс:

— Ты жива?

Максим развязал мне руки и вытащил из машины. Кружилась голова, я пошатнулась, он удержал меня и крепко прижал к себе. От слабости я еле стояла на ногах, но вцепилась в него со всей силой, на которую была способна, и никто бы не оторвал сейчас меня от него.

— Тихо, тихо, — шептал мой спаситель, — уже всё хорошо, не плачь.

Действительно, я, кажется, плакала, сама не осознавая этого. Понемногу рыдания прекратились, и я смогла разжать руки — как же мне не хотелось отрываться от него!

Максим осмотрел меня, поправил растрепавшиеся волосы и заметил напитавшийся кровью рукав.

— Что это? Ты ранена?!

Говорить ещё было трудно, я молчала. Он заглянул мне в глаза и спросил:

— В больницу?

Я отрицательно затрясла головой.

— Домой?

Наверное, на моём лице отразился ужас, я представила себе реакцию родителей.

— Тогда ко мне, — сказал Максим и бережно усадил меня в свою машину. Лишь теперь я увидела, что мы находимся за городом, на пустынной просёлочной дороге. Автомобиль, на котором меня везли, стоял поперёк, упёршись носом в слегка помятый джип Егора. А он сам, вместе с ещё одним парнем, запихивал связанных похитителей на заднее сиденье своей пострадавшей машины.

***