Они пересекли поле, проехали через лес. За длинным пологим холмом перед ними возвышался почти дворец. Он был прекрасен. Квадратный, золотой, массивный… Сердце Кэтрин взлетело. Ничего подобного она прежде не видела. Дом был таким одиноким в окружавшем его пустом пространстве, таким величественным на столь обычной земле.
Ей стоило огромных усилий оставаться внешне спокойной; скромно сложа руки на коленях, она дождалась, когда лошадь остановится. Сердце ее зашлось от восторга. Такого изумления она не испытывала много лет.
К массивной распашной двери вела широкая раздвоенная лестница. Труит указал на картину над дверью. На ней, как поняла Кэтрин, была изображена вилла в летний период — с садами, широкими и длинными лужайками, спускающимися к пруду и к реке.
Двери были не заперты. Они вошли в широкий холл с высоким потолком. Кэтрин не удержалась и ахнула. Помещение было таким прекрасным, несмотря на величавость и размеры. Потолки покрывали фрески с изображением очаровательных крылатых младенцев с цветами в волосах. С желтых бархатных шнуров свисали два светильника из цветного стекла, все грани разного цвета. Труит сказал, что это из Венеции. Он опустил светильники и зажег по случаю их прихода. Хрустальные цветы повисли в воздухе, сквозь каждую грань, словно через драгоценный камень, струился мягкий свет.
Стены были обтянуты розовым шелком. Сверху на них смотрели портреты — столько, что и не сосчитать. На полу — узорчатый мрамор и роскошные старинные ковры. Вдоль стены диваны, большие, с позолоченными подлокотниками. Тут когда-то ходили графини. Герцоги читали стихи, сидя на диванах. В высокие окна струились ослепительные солнечные лучи.
По обе стороны от холла находились большие комнаты. Труит показал Кэтрин все. Лицо его не выражало ни малейшего интереса. Она посетила бальный зал, музыкальный салон, библиотеку, столовую. За столом могло поместиться до тридцати человек. Была здесь и оранжерея, в которой некогда росли экзотические растения, орхидеи и пальмы. Гостиные были выдержаны в разных цветах и заполнены богатой старинной мебелью. Одна комната имела светло-желтый цвет, точно масло, другая — бирюзовый, еще одна — зеленый. Была комната со стенами, расписанными виноградными лозами и цветами. Окна дома смотрели все на тот же снег, но внутри было тепло.
— Помещения постоянно обогреваются. Миссис Ларсен приходит делать уборку. Я не был здесь много лет.
Судя по всему, Труит ничего не чувствовал. Вел себя как экскурсовод. Указывал на какую-нибудь картину или на стол — на вещи, которые еще имели для него значение.
Наверху было девять больших спален, все в разной цветовой гамме. Везде было тепло. Такой роскоши Кэтрин прежде не встречала. Кровати под пологами, украшенными фестонами и лентами, безупречно уложенное белье, словно в любой момент сюда могли нагрянуть важные гости.
— Это покои жены.
Спальня была роскошной, ярко-синей. К ней примыкали гостиная и будуар. На туалетном столике находились ее расческа и щетка для волос. Рядом — хрустальный флакон с духами.
— А это комната Франни.
Они остановились на пороге. Крошечная кровать которой бы и принцесса позавидовала, детская мебель серые гардины. Под одним из высоких окон — качалка в виде лошадки.
— Она часами качалась. Вперед, назад, вперед, назад. Смеялась. Господи, она была прелестна. — Голос Ральфа слегка дрогнул. — Умерла в этой кроватке. Я сидел возле нее дни и ночи.
Казалось, в любую минуту в комнату вбежит ребенок. Схватит одну из кукол, посаженных в аккуратную шеренгу на кровати; у каждой на лице выражение невинного блаженства. Кэтрин хотелось взять какую-нибудь куклу, но не смогла войти в комнату. Вместе с запахом детства там ощущался острый запах смерти и горя, слишком для нее знакомый. Конец детства Конец чистоты.
Она посмотрела все: спальню Антонио, комнаты слуг, гостевые. Кухню с медными кастрюлями, которые висели на каменных стенах десятками.
С задней стороны виллы, снаружи, был огороженный участок, видный из окна спальни Эмилии и из холла.
— Тайный сад жены. Giardino segreto. Итальянская глупость Она высаживала розы и другие цветы. Уверяла, что у каждого итальянского дома есть такие сады. Выписала из Италии специалистов ухаживать за растениями. Посадила деревья, а возле каждого дерева — белые цветы, которые обвивались вокруг стволов. Ночью они пахли, как женские духи. А в том маленьком помещении жена выращивала лимоны и апельсины Правда, из этой затеи ничего не вышло. Лето слишком короткое, да и она не умела делать все как полагается. Садовники были болванами. Наверное, привыкли к другому климату. Лимоны погибли. Цветы замерзли, так и не пробившись. Эмилия заказывала цветы из оранжереи, сажала их, и те погибали. Итальянцы ничего не могли поделать. Все было бесполезно и бестолково. Их затея не сработала.
Когда они везде побывали, то поехали обратно, в маленький обыкновенный дом с редкими причудливыми предметами, привезенными из фантастической империи. Кэтрин внешне выглядела совершенно спокойной, как и сам Труит.
Теперь она мечтала о той империи. Видела себя расхаживающей по просторным залам, подметающей шелковыми, кружевными и вышитыми платьями широкие мраморные ступени. Представляла себя хозяйкой.