Проигнорировав её заполошный взгляд, полезла снова на галерею. Сжала в ладони оберег и решительно пошла к стене.

— Хозяйка, хозяйка! Ты меня забыла!

Глянув вниз, я увидела Лютика. Он подрос, вытянулся и стал похож на маленький нескладный велосипед. Толстые лапы, худощавое тело и лезущая клочьями шерсть. Наклонившись, я почесала его по холке, стараясь убрать зимний подшёрсток, и сказала:

— Куда тебе со мной? Ты не умеешь лазить по лестнице!

— Возьми меня, я тебя буду защищать!

И он страшно оскалил маленькие молочные зубки. Я не выдержала и рассмеялась:

— Ах ты мой защитник!

Сграбастала щенка и, прижав к себе, полезла на галерею. Собака не ребёнок, в крайнем случае может предупредить об опасности, вон домового же учуял!

Наверху я дождалась, когда дозорный отойдёт подальше, и спустила Лютика на доски галереи, предупредила:

— Только тихо.

Он завилял хвостиком, прыгнул лапками на стену, заглядывая туда, куда я нагнулась. Приложив оберег к едва заметной выемке в камне, чуть отстранилась и с давно забытым детским восторгом увидела брус, выскочивший и зависший в воздухе. Оставив осколок первой жизни на стене, выпрямилась. Второй брус появился из ниоткуда. За ним третий, четвёртый…

— Мамочки, что творится… — прошептала я, боясь пошевелиться. Лютик уцепился передними лапами за стену и повис, суча задними в безнадёжной попытке вскарабкаться и скуля:

— Дорога! Дорога! Пошли по дороге! Я хочу по дороге!

— Это же мост, — выдохнула я. Брусья были в длину, как одноколейка, а по ширине — в две человеческих стопы. И они висели над бурной рекой сами по себе! Я смотрела, куда уходит мост, вырастающий на моих глазах всё дальше и дальше, и увидела, как последний брус уткнулся в высокий берег, за которым простирались луга.

В этот момент мой оберег прервал свою песню и замолчал. Я подхватила Лютика под живот, чтобы он случайно не скакнул на «дорогу», и осторожно отняла камушек от выемки.

Мост остался. Он висел, чуть подрагивая, как будто терпеливо ждал первопроходца. Нет, конечно, я не буду первопроходцем вообще, а только первой из людей, кто перейдёт на другую сторону… И даже на стену залезла уже, но оказалось — не судьба.

Меня схватили крепкие руки и за талию стащили со стены. В возмущении я обернулась и увидела бледное в красные пятна лицо дружинника. Он поставил меня на доски и сказал прерывающимся голосом:

— Светлая княгиня, ты моей смерти хош?

— Что за глупости?! Я нашла мост, я хочу посмотреть, что там с другой стороны!

— Да меня князь голыми руками удавит, ежели я тебя одну туда пущу!