Жизнь Христа — подвиг, в котором не потеряно ни секунды, мы, задержавшиеся на Земле, похожи на ныряльщиков, задержавшихся на дне моря в поисках жемчужины, и теперь одно спасение — стремиться вверх всеми силами и помыслами.

Человек, исполняющий Божью волю, — рука Бога на земном (материальном) плане. Взамен он получает божественное сознание и возможности, а боги достигают возможности полного творчества на каждом плане путем сотрудничества этого плана, т. е. достигается полное сотрудничество и огненное объединение всех планов бытия — это единственная связь, достойная называться истинной религией.

Достигается полное единство при сохранении множественности, как един человек, имея многие органы, конечности, системы.

Малейшую пушинку и громадный воздушный шар унесет даже легчайший ветерок, но ничего не сделает ни свинцовой дробинке, ни бетонному столбу. Так и космические воздействия управляют организмами разреженными и с утонченной структурой, но глухи к ним поля слишком уплотненные и грубые, и не величина, но качество внутренней структуры являет соответствие.

Когда тело земное касается очень высоких энергий, оно может разрушиться. Чтобы оно легче перенесло касание это, оно должно быть хоть чуть подобно. Далеко Высшее Знание и Блаженство от земных истин, земного восторга и экстаза, но все-таки ближе, чем при тупом отрицании.

Глядя на кости, оставшиеся от человека, ученые не говорят, что человек представляет из себя кусок мертвого минерала, так почему же глядя на посмертные конкреции в шишковидной железе интеллектуально развитого человека они не способны догадаться, что высшее светоносное содержимое ушло с жизнью, унося с собой тонкие структуры, выжигая их из минерала?

Глядя на скелет, никто не поверит, что эти кости могли любить и творить.

Как ничтожно мало надо ума, чтобы сделать этот вывод — додумался бы и первоклассник, но не ученые невежды с апломбом.

«Даже саму жизнь мудрый употребит на служение другим» (Вивекананда). Просто — но даже 99 из 100 не поймут правильно. Служение есть принесение блага, но не исполнение чужих желаний. Желания по большей части ведут не к благу, но к злу. Пример — растерзанная Земля (Ж. Э., А. Й.). «Каждый знает, что он хочет, но никто не знает, что действительно ему необходимо».

Пьяницы

Дети подвиг уголовщина

В тысячах направлений текут реки, но одна цель — море. Каждый поворот ручейка — нахождение лучшего русла. Избравшие неверное направление пересыхают или становятся болотом, но верное направление всегда приведет к объединению, и сливаются мелкие ручейки в реку могучую, только она достигает моря, и нет преграды, способной остановить ее, и каждый ручеек становится частью реки этой, но нет у реки частей, и каждый соединившийся становится этой рекой могучей, и каждый достигает моря заветного.

Постепенно в течение всей жизни созидает человек свой храм Божий — свое новое божественное сознание и многую помощь получает он днем, но еще большую — во сне ежедневном, когда сон становится не отключением животного сознания, но работой над новым, и с ним, новым, не теряя его ни на миг, переходит человек в тонкий мир, сохраняя себя и продолжая. Иначе мало остается от него «человеческого», когда теряет он свое животное тело, и только связь причин создает продолжение его в новом теле, и снова и снова он проходит тяжкую школу жизни, и если хватает ума и сил — начинает черпать и из чаши прошлых накоплений, но только заново наполнив чашу, продвинется он. Даже самая прекрасная печь не согреет без новых дров.

Один и тот же вагон тысячи раз пройдет мимо одной и той же Университетской станции, только обветшает он, но человек, приезжающий в университет, пополнит Вечное Знание свое. Приезжающий же на базар подобен вагону; скоро уйдут и деньги, и вещи, оставив ветхость духа.

Тяжело брать, ибо унизиться надо до сострадания к дающему и подняться до благодарности, даже к отдающему ненужное. Но когда хочешь испытать блаженство отдавания, то даже отдавая последнее, встретишь ненависть зависти, считающих, что излишек отдаешь, который не знаешь куда деть, или притянешь назойливых, но не имея что дать больше, получишь ту же злобу в благодарность. Насколько лучше посылки в Духе. И там можно получить обратный удар, до болезни даже, но пользы несравнимо больше.

Жертвой мир создан, и стремление к отдаванию, жертве, самопожертвованию, самоотверженности и подвигу есть одно Начало Огненное, и даже черный огонь спирта толкает пьяницу поделиться, навязчиво заставлять кого-то распить с ним с такими трудами доставшуюся бутылку. Это этот огонь тяги к подвигу и героизму используют уголовники у детей, чтобы толкнуть их на дерзкое преступление. Изуродована внешность, но неизменна суть Высшая, которая подлежит омытию, но еще страшнее, когда нечего омывать в человеке. Не живут в душе у малодушных начала великие, только обрывки, половинки их, и самый страшный враг половинчатый поминается и в Живой Этике у Заратустры (Ницше).

Друзья входят в дом твой, чтобы согреться, враги ждут на улице, чтобы напасть. Но робко входит половинчатый, стоит у порога, оставляя дверь открытой, чтобы удобнее было сбежать, и остывают друзья твои, и враги за спиной половинчатого подкрадываются к самому порогу, и темный шепот заглушает для него голос твой. И если враги могут всю жизнь гнать тебя, ступая по твоим следам и проходя твой путь, то рядом может идти половинчатый, но только для того, чтобы удобнее подставлять подножку тебе. Не хочет он расставаться с тобой, но чем бежать за тобой живым, милее ему сидеть у трупа твоего, потому что сам он уже полутруп, желающий догнить спокойно. Гниют ноги его, но крепки еще цепкие руки. Так ревность человеческая, неспособная любить сама, готова убить, чтобы любовь не досталась другому.

Высшее всегда смотрит вверх, видя дали прекрасные и считая себя нижней точкой отсчета, не замечает низости множеств (Пытаясь «метать бисер»). Но множества, подобно свиньям, глядят только вниз, не представляя, что есть что-либо выше их грязной лужи и такой же точки зрения и тоже считают себя равными высшим, но не равны эти два равенства.

И еще видел я, как имеющие хорошие духовные достижения вследствие длительного пребывания в Девагане утрачивали желание к работе напряженной, а некоторые, приученные к тяжкому труду в темных слоях тонкого мира, переносили эту привычку к непрерывной работе на Землю и тем значительно усовершенствовались.

Самое мягкое ложе — это пепел гнезда птицы Феникс.