Низко кланяясь, пятеро пошли в обратный путь, последний остался, как я и сказал. Приказав одному из офицеров заняться им, я задумчиво посмотрел на замок, который так и стоял непокорённым посреди города.
— Сеньор Витале, — рядом со мной остановился мой полководец, — а можно узнать, чего вы ждёте и почему не отдаёте приказа о штурме?
— Предательства, — хмыкнул я.
— Предательства? — он очень удивился, а увидев наш разговор к нам стали подъезжать и остальные главы отрядов, вернувшиеся в лагерь.
— Да, — кивнул я, — в замке заперты в весьма стеснённых условиях много людей, так что без поставок продовольствия их пребывания в нём становится весьма проблематичным. Вот я и думаю, принесут мне голову своего князя те, кто хочет выжить, или нет.
— А, так вот зачем вы приказали забрасывать на стены стрелы с привязанными на них листками бумаги! — понял он.
— Да, я пообещал тем, кто это сделает, свободу.
— Тогда нам остаётся только ждать?
— Именно сеньор Бароцци, именно.
Польская шляхта пыталась несколько раз торговаться, высылая парламентёров, которые постояв на стенах с белыми флагами, возвращались ни с чем. Никто из нашего войска не выезжал к ним, а учитывая то, что они видели, как город медленно оживал после учинённой резни и грабежа, им не захотелось больше проводить время внутри замкнутого пространства, так что уже через три дня отряд из десяти военных в сопровождении моих рыцарей въехал в лагерь, привезя голову молодого князя. Объяснив, что оставшиеся в замке, решили стоять насмерть, а они лично выбрали свободу.
Которую я им и предоставил, показав, что держу слово, даже не отняв оружия. Оглядываясь, они отправились на север, видимо не понимая, почему я их отпустил. Этого же не понимали и мои капитаны. Их вопрошающие взгляды, были направлены на меня.
— Вы видимо забыли сеньоры, наша цель захватить всю Польшу, куда бы они ни поехали, мы позже найдём их, — я развёл руками.
Взгляды наёмников и собственных вояк мгновенно просветлели и послышались шутки, в сторону уезжающих поляков.
— Ладно, — я пнул мешок с отрубленной головой, — на копьё её, и вперёд, на штурм замка. Никого не жалеть!
Этот приказ все выполнили с удовольствием, и уже через час, загодя подготовленные штурмовые лестницы потащили по городу в сторону замка. Горожане, увидевшие эти приготовления, посчитали за лучшее попрятаться по домам, чтобы не попасть под горячую руку.
Глава 3
Оставив одного из французских аристократов в качестве наместника Кракова, а также гарнизон для соблюдения порядка, дальше войско покатилось по разбитой на уездные княжества Польше словно огненный вал. Те города, которые сопротивлялись, ждала судьба Кракова, остальные, кто откупались и принимали наместника над собой, оставались целыми.
Моя тактика по обрушению стен, как и переизобретение кирок и стратегии взятия крепостей придуманной в семнадцатом веке маршалом Вобаном, оказались слишком эффективными для века, даже не знавшего пороха и пушек. Лучники и арбалетчики вообще ничего не могли противопоставить траншеям и появляющимся из-под земли войскам, это настолько деморализовало каждый следующий взятый нами город, что буквально через месяц они сдавались один за другим, сопротивлялись только те, в которых засел обороняться очередной польский князь, судьба которого была крайне незавидной, как, впрочем, и всей воинской шляхты, которую по моему приказу вырезали или вешали под ноль. Поэтому-то они и дрались до последнего, понимая, что терять им нечего. Купцы и знатные горожане же, предпочитали лучше расставаться с деньгами, чем с жизнью.
Через месяц непрерывных маршей и копания земли, мы вышли наконец к землям Мешко Старого — основного конкурента на Польское княжество, после безвременно умершего от усечения головы в Кракове Лешека Белого. Передовые дозоры лёгкой конницы принесли удивительные новости, впереди нас ждало войско, стоявшее лагерем, и ожидающее видимо генерального сражения.