Она была настолько измучена горем, что решила было не тревожить дожа, но ещё несколько мгновений ничего уже не изменят для Аннибала, а он всегда жил для спасения людей. Если ей удастся остановить белого коня, это станет достойным даром её любви. Она подошла к дожу и молча стояла, пока он не почувствовал её присутствия и не обернулся.

– Кто вы? Как вы смеете прерывать мои молитвы?

Он встал в негодовании, и она узнала в нём высокого старца, который распоряжался жителями города в ночь пожара. Она столько часов провела с ним бок о бок.

Фейра так давно ждала этого момента! Она взглянула на старика, на его бородатое лицо, напомнившее ей отца. Оба были моряками, и у обоих в глазах светился далёкий горизонт.

Девушка раскрыла рот, но не успела она произнести и слово, как двери церкви распахнулись, и человек в черном, со стрижеными светлыми волосами показался между рядами в сопровождении стражников.

– Дорогу! – крикнул он.

И тут же стражники схватили Фейру. В отчаянии она метнулась к дожу, который отступил назад.

– В чём дело? – спросил он своего камергера.

– Вот она, – ответил тот, тяжело дыша, – неверная, которую мы искали все это время. Она прибыла в Венецию вместе с чумой. Вполне может оказаться, что она убийца, посланная султаном.

– Это… дитя? – удивился дож, подходя к Фейре, но стражники уже волокли её между рядами вслед за камерленго, который распахнул огромные двери и вышел на солнечный свет.

В последней отчаянной попытке девушка вырвалась из рук стражников и обернулась к дожу. Она достала из-за корсажа хрустальное кольцо своей матери и сорвала с лица вуаль.

– Остановитесь! – прогремел голос дожа среди каменных стен.

Камерленго повернулся в замешательстве.

– Но… почему? – дерзнул он задать вопрос своему господину.

– Потому что, – произнёс дож, – она Веньер.

Он даже не взглянул на камерленго и стражников.

– Оставьте нас, – сказал он.

Тяжёлые двери с грохотом закрылись. Дож протянул руку к Фейре и в бессилии уронил её.

– Сесилия? – произнёс он.

– Я её дочь.