– Они торгуют мечтами, госпожа. Обещают отвадить Чумную Деву. Наплетут вам с три короба да ещё денег потребуют.

Фейра гордо подняла голову, и гребец помог ей выйти из лодки. Ей ничего не оставалось, как встать рядом с остальными и поставить свою сумку на прилавок.

К полудню она продала одну бутылку – господину, который решил, что она явно торгует ещё кое-чем, а вторую отдала даром. Историю про льва и колодец никто и слушать не стал, и её слова заглушали зазывалы и торговцы, старавшиеся привлечь покупателей к своим товарам. Один торговал вязанками хвороста, можжевельником, пеплом, вином и розмарином, утверждая, что дым от них прогоняет чуму. Другой убеждал, что в огонь надо бросать порошок из смолы, лавровых листьев и кипариса. Стоявшая неподалеку женщина, почти в таком же прелестном платье, как у Фейры, продавала пахучие шарики гуммиарабика с ароматом роз и камфары, изящно раскрашенные красным и белым сандалом. Здесь были снадобья на любой кошелёк – настой из нарда и ревеня для бедняков и порошок из настоящих изумрудов или аметисты с выгравированными целительными символами для богатых. Некоторые средства были слишком причудливыми: один предприимчивый парень, торговавший голубиными крыльями, приятным баритоном нараспев расхваливал достоинства своего товара.

Фейру унижало подобное общество. Она обратила внимание на женщину, которая подходила почти к каждому прилавку, сжимая в руках серебряный кубок и отчаянно пытаясь обменять его на лекарство, чтобы защитить свою единственную дочь от болезни. Догадавшись, что ребенок ещё не заражен, Фейра отдала ей второй пузырёк «Териаки» и объяснила, как лучше его использовать. Кубок она не взяла.

К полудню Фейру охватило отчаяние. Она не могла вернуться на остров с полной сумкой и сообщить Аннибалу, что ему придется отказаться от больницы. Она была так уверена, что сможет спасти остров ради него.

Девушка огляделась вокруг. Аннибал так старался сделать её похожей на венецианку, что в своём наряде она ничем не отличалась от высокородных дам, расхаживавших между рядами в шуршащих юбках. Её платье, возможно, было чуть изящнее, а осанка благороднее, но она была венецианкой с ног до головы. Она вспомнила слова Аннибала: если все лекарства выглядят одинаково, то для того чтобы продать своё, нужно снабдить его тем, чего нет ни у кого другого. Юноша, который расхваливал и вертел голубиные крылья, давно уже ушёл, продав весь свой товар. Качество и эффективность ничего не значили – на первый взгляд. Качество и эффективность – это то, ради чего покупатели вернутся. Но, для того чтобы привлечь их, нужно было выделиться.

Внезапно ей пришла в голову отчаянная мысль. Она поведает людям нечто более ужасное, чем та ложь, которую они придумали. Фейра расскажет им правду. Она схватила брошенный кем-то ящик из-под рыбы, достала один пузырёк «Териаки», скинула с себя плащ и маску и взобралась на ящик.

– Слушайте, жители Венеции! – крикнула она, заглушая гул толпы, – я раскрою вам тайну султана.

Она заметила, что небольшая группа людей, стоявших неподалеку, обратила на неё внимание; они повернулись, прислушиваясь к её словам, и стали шикать на остальных, пока все не замолчали. Фейра заговорила на чистейшем венецианском, но используя все обороты и манеры оттоманских рассказчиков, чтобы увлечь своих слушателей. Начни с тайны, вспомнила она. Подразни их, расскажи то, чего они не знают. «Верно, мне известна тайна, зачатая в самой Византии, о которой не знает ни одна живая душа. Я знаю, как чума проникла в Венецию, и только я знаю, как её излечить!»

Сердце у неё забилось быстрее, голос разнесся над безмолвной толпой. Собравшись с духом, она продолжала:

– Турки принесли чуму! Да, да, османский султан прислал чуму в наш город!

– Откуда тебе это известно, госпожа? – крикнул кто-то из толпы.

– Мой супруг, да упокоит Господь его душу, – она с трудом выговорила притворное благословение, – работал на острове Винья Мурада. – Она вспомнила прежнее название острова Аннибала. – Недавно стражники задержали корабль, плывущий из Константинополя, и спустили команду на берег. Это стало их роковой ошибкой. Через семь дней все они заразились Черной смертью, а бессердечные безбожники спокойно забрали припасы и отнесли их на корабль.

Толпа ширилась, жадно слушая. Фейра заговорила тише, вынуждая людей подойти поближе.

– Мой супруг заразился последним, в одиночестве сопротивляясь врагам. Корабль поднял паруса, но мой дорогой супруг, собрав последние силы, не дал одному матросу добраться до судна, вонзив ему кинжал в самое сердце. Трусливые товарищи бросили этого безбожника по имени… – она задумалась на мгновенье, – Такат Тюран.

Воцарилась тишина; она могла говорить шепотом, и толпа ловила бы каждое слово. Но она заговорила громко, разгоряченная.

– Лишь двое остались на острове – христианин и язычник; один с кинжалом в сердце, другой – пораженный чумой. Мой супруг, мой милый… Аннибал, – голос её дрогнул, – спросил у Тюрана перед смертью, почему ни один из его товарищей не подхватил заразу, которую они привезли. Тюран показал ему ответ – вот он. – Она высоко подняла склянку с «Териакой». Лекарство, такое же зелёное, как её платье, блеснуло в лучах солнца, пробившихся сквозь туман, – словно звезда надежды среди смертельного мрака. – В те последние часы своей жизни мой супруг убедил мусульманина, что ещё не поздно все исправить. Вместе они добрались до небольшой церкви Святого Варфоломея, стоявшей на острове, и там мой супруг спросил у Таката, готов ли тот принять истинного Бога. Мой супруг, слишком благородный, чтобы вернуться домой и заразить меня чумой, записал каждое слово этой истории, а также состав чудодейственного лекарства, свернул бумажку и продел её в своё обручальное кольцо, – она достала из-за корсажа хрустальное кольцо, – я нашла его. Я немного разбираюсь в медицине – насколько это нужно для благополучия семьи, – добавила она поспешно, – разве мы, женщины, не готовим пищу для своих мужчин каждый день? – В толпе послышались одобрительные возгласы. – И я приготовила смесь точно так, как было написано.

Толпа загудела в нетерпении.

– Откуда нам знать, что оно поможет? – крикнула одна из женщин.

– Я – живое доказательство, – произнесла Фейра, и её голос звонким колоколом разнёсся над толпой.