Отец получил землю от местного графа. Елена редко видела отца, он постоянно находился в походах. Девочка быстро повзрослела, на ее хрупких плечах лежало домашнее хозяйство и младшие братишки. А через несколько лет богу угодно было забрать их молодые жизни — в стране свирепствовал мор.
Батюшка долго горевал над смертью наследников. Провожая отца в очередной поход, Елена сердцем чувствовала, что видит батюшку последний раз. Так оно и вышло. В четырнадцать лет она осталась совершенно одна на белом свете.
Отец выучил ее родной грамоте, а от странствующих монахов она научилась читать и писать на латыни и местных языках. Пленный английский рыцарь, из бедных, которого привез батюшка после одного из походов, долго жил у них, и ради развлечения обучил девчонку своему языку. Елена оказалась очень способной к языкам и к пятнадцати годам бойко говорила на нескольких диалектах французского, включая гасконский язык, немного знала испанский и, конечно же, выучила латынь, без знания которой нельзя быть образованным человеком.
Однажды судьба свела ее с рыцарем Оже де Бола. Он к тому времени уже был в преклонных годах, но выглядел очень молодо. Рыцарь увез ее к себе в имение, и поселил в домике недалеко от своего замка. Его жена к тому времени скончалась от мора, и так уж вышло, что Елена полюбила рыцаря. Он даже хотел на ней жениться, но не смог получить на то разрешение своего господина.
От этой любовной связи родился мальчик, названный в честь погибшего брата Иваном, а местные переиначили его имя на Ивэна.
Елена еще долго смотрела вдаль, думая о своем. Старый слуга отца в очередной раз рисковал жизнью ради неё и её сына.
Франческо вывел женщину из задумчивости, сообщив, что им пора трогаться. Их путь лежал в лес, в старую охотничью хижину, где когда-то Елена тайком встречалась со своим возлюбленным. Сыну требовался покой, даже небольшое путешествие верхом, в его состоянии могло привести к смерти. Следовало поторопиться. А что делать дальше — у нее еще будет время подумать.
До леса добрались никем незамеченными, Элен с облегчением вздохнула, когда кроны деревьев укрыли всадников. Хижина стояла заброшенной уже много лет, о её существовании знали только лишь несколько человек, что вселяло надежду, что в этом глухом уголке леса никому в голову не придет их искать. Франческо осторожно перенес потерявшего сознание Ивэна в хижину, уложив на циновку. Сеид позаботился об их существовании — в хижине нашелся запас продовольствия и вина. Так же татарин приготовил несколько вязанок хвороста для очага.
Шло время. День сменяла ночь, а молодой господин все не приходил в себя. У него начался сильнейший жар, он бредил, выкрикивая незнакомые Елене слова. Мать неотлучно находилась с постелью больного, проводя время в постоянных молитвах. Только бог мог спасти её сына.
Франческо днем охотился, вечером отсыпался, а по ночам сменял хозяйку, требуя от нее хоть немного поспать. Госпожа вся осунулась, мало ела, и генуэзец справедливо беспокоился за состояние её здоровья. А Сеида все не было. Все возможные сроки давно уже прошли, и Франческо стал терять надежду на возращение друга.
Однажды, он отправился проверить силки. Идя по протоптаной тропинке, Франческо спиной почувствовал, чей-то взгляд. Незаметно положив руку на нож, он резко обернулся. Прямо перед ним стоял с занесенной для шага ногой его долгожданный друг.
— Уф, как ты меня напугал! — Франческо облегченно обтер рукавом куртки выступивший на лбу пот.
— Я все гадал, когда ты меня услышишь, я давно за тобой топаю — ехидно заметил Сеид.
— Рад тебя видеть, друг, — генуэзец полез обниматься к Сеиду.
— Ты брось эти свои телячьи нежности. Живой я, живой. — Сеид отстранился.
— Франсуа?
— И он живой, — успокоил друга сарацин. — Не скажу, что здоровый, но живой.
— ???
— Ранили его, — пояснил Сеид. — Я его оставил у отшельника одного. Обещал выходить.
— Была погоня?