Но Галину не занимала комсомольская работа.
В 1951 году в Кишинев приехал на гастроли передвижной цирк «Шапито». Галина ходила на все его представления. Она увлеклась Евгением Мила-евым, молодым силачом и акробатом, который держал на себе пирамиду из десятка людей. Вскоре цирк уехал из Кишинева, но вместе с цирком, бросив университет, уехала и Галина. Милаев стал ее первым мужем, и она вернулась в семью отца лишь через год, но с маленькой дочкой, заботу о которой взяла на себя жена Брежнева — Виктория. Галина жила с Милаевым всего 8 лет, но развелись из-за постоянных ссор, в которых родители Галины неизменно брали сторону ее мужа.
Брежнев и его жена привязались к своей внучке и сохранили добрые отношения с ее отцом, который перестал выступать на арене, получил звание заслуженного артиста РСФСР, потом и народного артиста СССР. Бывший акробат стал даже Героем Социалистического Труда и директором Московского цирка на проспекте Вернадского. В 1983 году он умер.
Галина рассталась с Милаевым, но не с цирком, где теперь у нее было много поклонников и друзей.
Только один раз — в 1960 году, когда Брежнев стал Председателем Президиума Верховного Совета СССР, он взял с собой не только жену, но и 32-летнюю дочь в официальную поездку по Югославии. Но ее поведение и экстравагантные костюмы привлекли слишком большое внимание прессы, и Л. Брежнев больше никогда не брал с собой дочь на официальные визиты в другие страны.
Но Галина не перестала и после этого ездить за границу. При покровительстве начальника управления всех цирков страны Анатолия Колеватова Галина ездила за границу с самыми различными цирковыми труппами и, конечно, инкогнито. Обычно, ее оформляли в качестве гримерши. И никто в других странах не знал, что под личиной скромной служащей скрывается дочь Брежнева. Конечно, она не платила Колеватову тех взяток, которые ему давали другие артисты. Она одаривала семью Колеватовых своим покровительством.
Очередным увлечением 35-летней Галины стал 20-летний Игорь Кио. Сын знаменитого иллюзиониста Эмиля Ренарда, принявшего цирковую фамилию Кио. После смерти его сыновья Эмиль и Игорь унаследовали цирковую аппаратуру и его номер.
Роман Галины и Игоря развивался быстро. И вскоре они решили пожениться. На одном южном курорте они явились в местное отделение для регистрации брака и потребовали оформить их отношения. Но в СССР запрещается немедленная регистрация брака. Жених и невеста должны вначале подать заявление и пройти «исполнительный срок». Однако заведующая ЗАГСом не решилась перечить властной и грубой дочери Брежнева и объявила Галину и Игоря Кио мужем и женой.
Когда это известие достигло Брежнева, он был разгневан. Вскоре на ближайшем аэродроме приземлился самолет, несколько крепких мужчин сели в машину и поехали к вилле, в которой жили счастливые молодожены. Галине предложили немедленно вернуться в Москву. Игоря Кио вызвали в местное отделение милиции, и вскоре он получил новый паспорт, где не было никакой регистрации брака. Брак этот был аннулирован как незаконный, а заведующая ЗАГСом была не только снята с должности, но и наказана по суду за нарушение закона.
Вообще Брежнев пытался держать свою дочь в строгости. В Москве она должна была жить с отцом и матерью, и Леонид Ильич решительно отказался «подарить» Галине отдельную квартиру. Он заставил ее работать в Агентстве печати «Новости» и даже вести научную работу.
В промежутках между своими увлечениями Галина даже сумела защитить диссертацию и стать кандидатом филологических наук. Впрочем, удивляться этому нечего, Брежнев через несколько лет удостоился Ленинской премии за «выдающиеся» достижения в литературе.
Галина не долго горевала о своей разлуке с И. Кио. Она познакомилась с 32-летним подполковником милиции, который, правда, был женат и имел двоих детей, был на 7 лет моложе Галины. Однако желание стать зятем Брежнева оказалось у подполковника Чурбанова сильнее любви к своей семье, и вскоре он стал третьим мужем Галины. На этот раз отец был доволен. Мужем дочери стал не циркач, не акробат, не клоун, не иллюзионист, а крепкий милицейский офицер, и Брежнев надеялся, что Чурбанов сможет обуздать его своенравную дочь.
На этот раз Леонид Ильич расщедрился — молодожены получили отдельную квартиру в Москве. Им построили отдельную дачу недалеко от дачи отца. Но надежды Чурбанова оправдались только в одном отношении — он стал делать карьеру. Уже в 1970 году он стал одним из руководителей Политотдела МВД СССР. В 1977 году — пост заместителя, а в 1980 году — первого зам. министра внутренних дел СССР. Министром внутренних дел был, как известно, Щелоков, один из ближайших друзей Брежнева еще со студенческих лет. Менее чем за 20 лет Чурбанов из подполковника стал генерал-лейтенантом, его власть была огромна, но она не распространялась на его жену, которая очень скоро перестала считаться со своим мужем и завела себе новых друзей.
Главным из них был молодой цыган и артист Борис Буряце. Один из знакомых мне артистов рассказывал:
— Я видел первый раз Галину Брежневу в 1977 году в Доме творчества театрального общества (ВТО) в Мисхоре в Крыму. Она приехала туда с дачи отца к своему любовнику В. Буряце, цыгану. Ему было тогда 29 лет, он закончил отделение музыкальной комедии ГИТИСа. У него был неплохой тенор, но весьма слабые актерские данные. Это был красивый брюнет с серо-зелеными глазами, довольно полный для своего возраста. У него были весьма изысканные манеры и утонченные вкусы в еде, одежде, музыке. Носил он джинсы, джинсовую широкополую шляпу. На безымянном пальце сверкал перстень с огромным бриллиантом, а на шее — толстая крученая золотая цепь, которую он не снимал даже купаясь в море. Он появлялся на пляже в коротком махровом халате. Иногда он читал, но чаще играл в карты с несколькими знакомыми и с младшим братом Михаилом 25-ти лет.
Борис жил в двухкомнатном номере-люксе с отдельным душем, телевизором и холодильником. На столе стояла черная икра в больших жестяных банках, мясо; шашлыки готовились тут же, подавался только что испеченный хлеб, языки, раки, виноград, арбузы, шампанское и водка. Все эти недоступные рядовому отдыхающему деликатесы в неограниченном количестве поставлялись ему Галиной Брежневой-Чурбановой, которая приезжала изредка с шофером Валерой на белой «Волге».
Приехать ей было, видимо, сложно, и она была вынуждена хитрить, так как отец всячески старался блюсти честь дочери, уже ставшей к тому времени бабушкой. Галина была грузной, высокой женщиной, которую при всем желании нельзя назвать красивой. У нее были грубые, крупные черты лица, очень напоминавшие отцовские, темные волосы, забранные в пучок и темные густые брови. На пляж она ходила в длинном, до полу, шелковом халате. В свою речь, она часто вставляла матерные слова.
Отношения Бориса и Галины были странными. По его словам, их связь началась когда ему не было еще 20 лет. Вряд ли он любил эту женщину. Но Галина, казалось, была влюблена в своего цыгана, причем страсть ее была властной, изнуряющей и утомительной. Она ревновала Бориса, устраивала ему сцены — зачастую только из-за того, что он зашел куда-то, не предупредив ее, вместо того, чтобы целый день ждать звонка. О женитьбе Бориса на какой-либо из знакомых не могло быть и речи — он был обречен на роль вечного любовника стареющей и своевольной «мадам».
«Мадам» — так называл Галину брат Бориса — Михаил. Это был удивительно красивый и высокий парень с несколько грубоватым лицом, кареглазый и темноволосый, очень похожий на актеров, играющих в Голливуде роли добрых индейцев. Он был не особенно умен и не слишком развит, но это был добрый парень, страшно скучавший в номере-люкс Дома творчества ВТО. Желающий лишь послушать музыку, подцепить на пляже какую-нибудь девчонку, он, когда становилось совсем невмоготу, просто напивался дармовой водки, ящиками стоявшей в комнате.
Напившись, он мрачнел и позволял себе презрительно отзываться по поводу «мадам», которую он явно ненавидел.