Книги
Великие легенды Франции
Может быть, они смутно понимают, что этот конь символизирует древность и свободу Бретани.
III. Христианская Бретань, Сен-Поль-де-Леон и легенда св. Патрика
Бретонские храмы дышат необыкновенной торжественностью. Будь то маленькие колокольни или огромные соборы, лишь их тонкие шпили царят над горизонтом. В маленьких деревушках, спрятавшихся в лесной глуши, спят крохотные часовни с низкими сводами, с колокольнями из шифера и с такими старыми крышами, поросшими мхом, что кажется, будто они выросли прямо из моря. И под их крышами в полутемных нефах молится множество женщин в черных платьях и белых косынках, похожих на крылья морских птиц. В больших городах на фасадах соборов расцветают розы, а ажурные колокольни тянутся к небу, оплетенные галереями из трилистников. В целом, бретонская готика проста, выразительна и сильна. Как правило, портал украшен богаче остальных частей храма. Иногда встречаются церкви с совершенно голыми стенами, но порталы похожи на каменный лес, где сплетаются мощные стволы, несущие тяжелую листву. Именно через эти заросли в храмы входят и выходят дети, пары, похоронные процессии. И кельтский гений живет в лесах, символизирующих жизнь, и камнях, символизирующих вечность. Он ласково оберегает души приходящих в мир и покидающих его. Всюду чувствуется, что храм ― это общий дом живых и мертвых, соединяющий настоящее с прошлым и будущим. В суровой и печальной Бретани, со всех сторон осажденной морем, образ бесконечности, дающей жизнь и пожирающей ее, материален, он ― бездна жизни и пустоты. А самая маленькая колокольня, стоящая на холме, напоминает о другой бесконечности, бесконечности души, где ничто не исчезает, но все исполняется и воплощается.
Эти мысли преследовали меня, когда летним днем я приближался к городку Сен-Поль-де-Леон. Он расположился на возвышенности, мягко спускающейся к спокойному заливу. Две иглы собора и часовни Крейзкера главенствуют над городом, который спит вековым сном, охваченный значительностью и молчанием, исходящими от двух храмов. Улицы города пустынны. Прекрасные сады растут за высокими стенами. Все селение похоже на дом священника или монастырь. Рядом с собором дух средневековья ощущается сильнее. Узкие улицы застроены старинными благородными домами из серого гранита с черными прожилками. Сапожники, ткачи и булочники работают за стрельчатыми окнами, над которыми укреплены гербы. Боковая дверца, через которую можно проникнуть в собор, переносит вас силой поэзии легенды в века наивной веры. Гранитные заросли защищают этот мир снаружи. В глубине портала, напротив колонны, которая разделяет врата, ведущие внутрь собора, на две части, высится царственный Христос. В его левой руке ― сфера мира, правая поднята в предостережении или наставлении. Черты его лица тяжеловаты, но полны благородства, силы и всепобеждающей кротости. В спокойствии этого образа Христа ощущается его способность вместить всю вселенную в ладонь и вознести ее к небу. Прислонившийся к внутренней стене апостол Петр держит в руке ключ от рая, напротив него стоит апостол Иоанн с чашей. Два ученика замерли в почтительном послушании, чтобы учитель мог говорить. Уверенность, с которой они держат ключ веры и чашу любви, выражает их непоколебимую убежденность. Легкий голубой оттенок серого гранита делает три фигуры, представляющих основы христианства, несколько призрачными и неземными. Арка врат обрамлена настоящим каменным венком из дубовых листьев, лилий и роз. Говорят, что преображенная небесной любовью природа перенесла на землю эту триумфальную арку, чтобы отметить шаги Спасителя, которому предстоит вернуть в мир радость и даровать людям райское блаженство.
В этой композиции присутствует простота и величие первобытного и мощного мировосприятия, которым кельтский дух обогатил христианство. Его сила и гармония не имеют ничего общего с горьким аскетизмом, таким мучительным, гримасничающим и болезненным, что появится позже под воздействием мракобесия и тирании клириков, нашедшего свое выражение в толпах, собирающихся на Страстной Пятнице. Я вошел в собор. Это было в воскресенье перед вечерней службой. Полутьма уже захватила своды, но пустой неф был заполнен светом, проникающим через великолепные витражи, на которых пламенеет красное стекло и рыдает фиолетовое, где через белые стекла мистически сияет нежная и мягкая лазурь. Я сел в глубине хоров, перед витражом, заключенным в стрельчатый свод, на котором изображена земная жизнь Христа в четырех картинах: Рождество, встреча с Симоном, Тайная Вечеря и Вознесение. Под первым изображением читалась надпись по-латыни: «Родился спаситель ныне»; и под последней: «Вознесся, как и предсказано». Множество ангелов парит на расправленных крыльях над головами Христа и Девы Марии, окруженными сиянием. Выше стрельчатая арка завершается цветами, которые блестят, как огромные крылья бабочек, переливаясь странными отсветами. На самом верху пылает огненный треугольник с именем ИЕВЕ, написанным древнееврейскими буквами. Геометрическую фигуру и священное имя, в которых, согласно мистическому учению, выражается естество божества, держит белая голубка с распростертыми крыльями, символизирующая Святой Дух и безграничную любовь.
Замерев перед глубоким символизмом изображений этого витража, прекрасного, как видение, я почувствовал, как перенесся в мир мечты и легенды. Я часто пытался понять, как древняя Бретань язычников и варваров стала средневековой Бретанью христиан и мистиков. Ведь история рассказывает нам лишь о внешних фактах, но не о глубинных переворотах, изменяющих облик мира и душу народа. И именно там, в соборе, созерцая великолепные витражи, я увидел всех святых, проповедовавших Евангелие в Арморике с IV по VI век. Они прибывали морем, люди, принесшие крест искупления. Они селились в лесных чащах поодиночке или небольшими группами. Дикие лесные звери, волки, зубры, кабаны, уважали их. Народ покорялся очарованию их кротости, их святости и их проповедям. Их слова смиряли гневные сердца королей. Эти работящие монахи корчевали лес, обрабатывали землю, пряли шерсть, обучали ремеслам и одновременно обращали души. Вокруг одиноких келий образовывались монастыри, вокруг монастырей, становившимися оплотом новой религии, новой поэзии и цивилизации, вырастали города. Откуда же пришли монахи, рассказывавшие о Христе по-бретонски? Из северных морей, из монастырей Ландаффа в земле гэлов, из Идоны на Гебридах, но чаще всего из Клонферта, что находится в Ирландии. Все называли своим духовным домом зеленую страну Эйри, девственный остров, куда не ступила нога ни одного римского проконсула. Все они говорили об основателе своего ордена как о вдохновенном и возвышенном учителе. Св. Патрик, креститель Ирландии, по происхождению был галлом. Именно он сделал кельтский мир христианским. Я поместил сюда легенду о нем потому, что она без искажений рассказывает о настоящем кельтском святом, и потому, что в ней отразилась встреча учения друидов с христианством. Победа христианства была достигнута не за счет разрушения учения друидов. Оба мировоззрения объединились, в результате чего появилась новая религия, как великолепная роза Востока появилась из шиповника. В отличие от германского мира, мира франков и саксов, к которым крещение принесли апостолы из Рима, пропитанные традициями античности, миссионеры, пришедшие к кельтским племенам, получили вдохновение совершенно особенным способом. Кельтский дух проник в самые основы и суть христианства. Он был подготовлен к этому внутренним стремлением к невидимому и глубинной нежностью, жалостью к слабым и страдающим, возникающими, подобно удивительному цветку, в жестоких и страстных сердцах.
Патрик родился в Булонь-сюр-Мер,
Однажды ночью он услышал во сне доносившуюся издалека музыку. Это были мелодичные вздохи дрожащих струн, такие возвышенные и нежные. Луч света прорезал темный лес, пещера осветилась мягким светом, и прекрасный юноша с белой кожей, слегка окрашенной светом восходящего солнца, появился у ложа Патрика и обратился к Патрику с братской нежностью. «Кто это может быть?» ― подумал несчастный. «Меня зовут Ангел-Победитель, ― сказал ночной гость. ― Я твой друг и я принес утешение». Патрик заметил, что ангел принес с собой арфу. Потом ангел тепло улыбнулся Патрику и растворился в предрассветной темноте, лишь листва дрожала там, где он стоял, а в воздухе задержалось несколько чистых небесных звуков.
Патрик никак не мог понять значение этого сна, но больше не чувствовал себя таким одиноким. Случилось чудо: он нашел радость в своем одиночестве. «Гоня стадо в горы, я долго молился по утрам до восхода. Падал ли снег, лил ли дождь, лед покрывал ли мои члены, я не чувствовал боли или страдания. Меня согревал дух. Я слышал, как ангелы пели надо мной»[35]. Часто мистическое видение посещало его сны. Оно давало Патрику советы, то заговаривая с ним, то показывая символические картины. Однажды голос сказал ему: «До этого момента ты оплакивал лишь себя. Когда ты оплачешь других, ты увидишь солнце вечной жизни». Через несколько дней он встретил лесорубов, которых хозяин награждал лишь бесконечными побоями. Их руки были в шрамах, с их спин клочьями свисала кожа. Они оплакивали свою судьбу и говорили, что лучше умереть, чем жить так, как живут они. Душа юного Патрика преисполнилась жалостью и печалью. Он решил обратить Ирландию в христианство и отменить рабство, если когда-нибудь получит свободу. По мере того, как он обдумывал свой замысел, ему все яснее становилось упрямство королей и могущество друидов. Он почувствовал себя лишь жалким рабом, и решимость крестить Ирландию оставила его. Однажды вечером он уснул перед костром дровосеков, которых он лечил и утешал, рассказывая о своем Боге. Ему приснился Сатана в виде мрачного гиганта. Сатана занес над Патриком огромную скалу, чтобы раздавить его. Тогда Патрик воззвал к самому могущественному святому: «Илия! Илия!» Гора исчезла, как дым, и Патрик увидел, как из-за горизонта к нему шел Христос. Его фигура сияла белым неземным светом. Христос с сияющим лицом благословил Патрика, а из его груди вырвался луч света, проникший в самое сердце раба, наполнив его небесной радостью. Когда Патрик проснулся, костер уже прогорел, дровосеки ушли, а встающее солнце золотило верхушки деревьев. Вдруг Патрик понял, что ничто в будущем не сможет помешать ему осуществить задуманное, и его душу залил поток небесного света. Он поднялся и сказал: «Наконец мои глаза открылись. Я получил знак. Это он, это Христос поможет мне. Теперь я свободен, и я освобожу моих братьев!»
Однажды ночью ему привиделся корабль, гонимый сильным ветром к берегу Ирландии. И в то же время голос несколько раз повторил ему: «Вернись на родину, твой корабль уже плывет!» Патрик вскочил и побежал по полям. Наконец он увидел море и корабль недалеко от берега, спасительный корабль, который он уже видел во сне. На корабле плыли купцы, направлявшиеся в Бретань. Патрик уговорил их взять его с собой. Сначала они наотрез отказались, потом, удивленные и растроганные его рассказом, пригласили его взойти на борт. Внезапный побег, к которому Патрика подтолкнула непреодолимая сила, даровал ему свободу и стал началом новых приключений. Снова захваченный пиратами, он опять был продан в рабство в Галлии. Друзья его узнали и выкупили. После этого он отправился в монастырь Лерин, чтобы подготовиться к своей миссии, поскольку его глубоко тронули страдания детей Эйри, и он слышал зов «изумруда морей».
В тридцать лет св. Патрик направился в Ирландию, чтобы крестить ее народ. Он сделал это без мученических страданий, только силой слова и светом своей веры. Легенда запечатлена в серии фресок, на которых святой с золотым нимбом вокруг головы победоносно шагает по темным лесам друидов. Реальные эпизоды чередуются с символическими, в них смешиваются древняя языческая поэзия и христианский мистицизм, наивное и величественное. На одной из фресок святой показан на повозке, запряженной белыми буйволами. Он проповедует толпе. Бродяги, дети, женщины, вожди племен окружают его и слушают затаив дыхание. Однажды Патрик встретил дочерей короля Лаэгера, стиравших свадебные наряды в ручье. Он обратил их в христианство, рассказав им о Боге. Но друиды сочли это нападением на их права и привилегии. На равнине Тара возвышался дворец короля Лаэгера, верховного вождя Ирландии. Каждые три года с приходом весны на террасе дворца разводили огромный костер, увенчанный цветами. Король Ирландии и еще пять вождей племенных союзов в окружении друидов, бардов и судей собирались вокруг священного костра. В полночь главный друид поджигал костер, воззвав к солнцу, луне и всем богам. Когда огонь поднимался к небу, вожди собирались на равнине в девять кругов на своих боевых колесницах, с лошадьми и оружием, все присутствовавшие их радостно приветствовали. По всей стране зажигали новые огни, начинался кельтский год. И вот в назначенный час главный друид уже был готов поджечь костер, когда король увидел огонек на поле, где хоронили рабов. Король спросил у друида, был ли этот огонь кощунством. «Это огонь человека, который, согласно нашим предсказаниям, явился, чтобы принести нам гибель, ― сказал друид Дутак. ― Не позволяй ему появляться здесь, иначе он подчинит нас всех, и тебя тоже». Короля все больше охватывало любопытство, и он приказал привести Патрика к себе. Он появился со свечой в руке, окруженный учениками, которые несли зажженные факелы, а когда король начал угрожать ему, святой сказал: «Твой костер посвящен идолам и ненависти. Но мы, христиане, поклоняемся истинному Богу, мы принесли ароматные свечи, поскольку в эту ночь воскрес наш Господь Иисус Христос. Мы бодрствуем в честь этого события и зажгли свечи из сока цветов. Воск ― это не смола, которую огонь изгоняет из сосен, это не слезы, которые кедр проливает от ударов, это нечто окруженное тайной, полное чистоты, ведь воск изменяется и становится белым, как снег. Наши души подобны свечам, а свечи ― это отражения вечного солнца. Наши души тоже очистятся, и мы бодрствуем, чтобы однажды воскреснуть с Господом в радости!» «Зачем ты пришел в мое королевство? ― сказал Лаэгер, завороженный и обеспокоенный помимо своей воли. «Я провозглашаю Бога и ангелов, у меня лишь одна цель: проповедовать Евангелие и божественные заветы в стране, где я был рабом. Что заставляет меня это делать? Лишь любовь, лишь жалость к этому народу». Половина вождей высказалась в защиту Патрика, но король приказал бросить его в тюрьму. Но, когда король решил сжечь проповедника, Бригитта, дочь друида Дутака, обычно сопровождавшая отца на все праздники и игравшая на арфе, распевая песни о древних героях, приблизилась к костру, на котором собирались сжечь Патрика, и сказала: «Послушайте меня. Я знаю
Кельтской пророчице было видение Христа, и трепетная душа всего народа последовала за ней. Но король Лаэгер не сдался. Он сказал друиду Дутаку: «Ты можешь позволить чужому волшебнику завладеть душами наших дочерей? Сразись с ним на Горе орлов, и пусть его поразят наши боги». Друид и святой поднялись на гору, называемую
«Если вы можете, ― сказал Дутак, ― поразите этого рокового человека». Но Патрик воздел руку, и пять лучей света вышли из его пальцев. Призраки, облака и буря рассеялись, открыв звездное небо теплой летней ночи. С горы в долину полился нежный аромат роз, и в небо поднялась стая белых голубей. Потом с высокого небосвода спустилась сияющая, подобно солнцу, звезда. «Это сияющий мир, где живет твой бог?» ― спросил друид. «Это трон, с которого он спустился, ― ответил Патрик. ― Это звезда волхвов, вошедшая в мир. Она указала божественного младенца мудрецам Запада и Востока. Своим светом любви божественное Слово сошло на землю. По лучу этого света ты можешь подняться к Господу. Смотри, и ты увидишь его в славе!» Друид захотел рассмотреть звезду, но ее свет стал столь ярким, что он не смог поднять глаз. Он сказал, преклоняя голову: «Мои духи оставили меня. Этот свет, исходящий из глубин неба, победил их. Он исходит с третьего неба, из круга Свободы, Счастья и Жизни, и победоносно достигает круга Нужды, Печали и Смерти. Твой бог сильнее наших, ибо он может спускаться с неба на землю и подниматься с земли на небо». «Тогда прими крещение», ― сказал Патрик. «Подожди, ― сказал старец. ― А куда отправились герои, наши предки? Где будут Финн и великий Оссиан?» ― «В аду». ― «И твой бог не может их спасти?» ― «Нет». ― «Тогда мне не нужен твой бог! Сила моей души в моих друзьях. Где бы они не находились, я всегда смогу присоединиться к ним. Но, знаешь ли, если твой бог смог спуститься в ад, мои герои тоже смогут его покинуть!» Теперь Патрик опустил голову, и друид ушел. Никто больше его не видел. Он спит на Горе орлов под священными камнями, укрытыми мхом.
Так исчезли последние сторонники учения друидов. Но обратившиеся в христианство барды, которых уважал и защищал Патрик, сохранили все свои привилегии и верность традициям. После смерти святого они воспели самые удивительные эпизоды его истории, его замечательные путешествия, поездки на Гебридские острова и в Исландию на волшебном корабле, который двигался так же быстро, как судно Одиссея, по спокойным водам, и, наконец, его путешествие в чистилище, вдохновившее Данте на создание «Божественной Комедии». В этих странных рассказах кельтский дух приключений проявляется наиболее ярко и являет мощь силы мечты. Отчетливые видения северных морей, закованных во льды, и тропических заливов, ледяные храмы и берега рек, где в зарослях высоких трав поют лазоревые и огненные птицы, сочетаются здесь с видениями земель, куда направляются души: островов блуждающих теней, призрачных монастырей, чьи колокола призывают моряков и зовут потерявшихся, островов счастья, где в садах растут золотые яблоки, а прекрасные юноши и девушки, держась за руки, составляют хор, воспевающий вечную звезду. Эти путешествия похожи на неощутимое скольжение к загробному миру через миражи и чудеса Атлантики. Во время этих путешествий снимаются покровы материи, и одухотворенная природа становится отчетливо видна, моря открывают свои кристально-чистые глубины, а звездные пространства показывают окрыленным душам путь в бесконечность.