— Разрешить? — спрашивает Чикин.

— Пусть оденется. Только посмотрите, что у него там в карманах.

В карманах — ничего. Николай Карлович бледнеет. Он заправляет постель и садится в кресло.

— Документы покажете?

— Зачем они вам?

— Ордера, конечно, нет? Вошли как?

— Через дверь.

— Что вам от меня нужно?

— Мужайтесь, Николай Карлович. Не получилось у вас дело. Партия была честной. Вы проиграли. Операция «Регтайм» не состоится.

Николай Карлович смотрит на нас глазами доброй, озадаченной поведением хозяина собаки.

— У нас нет права на риск. В принципе — все ясно. Вы прекрасно представляете масштабы измены. Мы не можем вас выпустить. Есть какие-нибудь желания?

— Последние?

— Хотите жене что-нибудь написать? Я передам.

— Не хочу.

— Покурить?

— Не курю.

— Коньяка?

— Хватит ломать комедию, и вообще, убирайтесь из квартиры, — неожиданно объявляет он, видимо окончательно проснувшись.

Дальше происходит то, что должно происходить… Включается видеокамера, диктофон. Отламываются с тихим хрустом колпачки ампул. Тончайшим возмездием поднимаются иглы шприцов.

— На нет и суда нет, — говорю я несколько позже и простреливаю ему сердце. Мы находим в этой квартире много интересных документов. Он не думал о том, что кто-нибудь посторонний войдет когда-то сюда. По отцу его фамилия Штраус. Весьма уважаемая и распространенная. Контрольный выстрел в затылок я прошу сделать Чикина.