— Так они продуктовые магазины и склады закрыли, теперь за работу, и нашу в том числе, — уточнила она, — не деньгами, а суточными продуктовыми наборами платить будут. Уже организованные военными группы людей, из гражданских, помимо разбора завалов и сбора трупов на улицах, начали еще и квартиры с домами умерших вскрывать, их продуктовые запасы изымать. Ну а тут еще и слух пошел, что вся планета в руинах, правительства больше нет, выживать будем каждый сам по себе. Вот это всё людей и напугало. Если раньше мародеров не так и много было, то теперь в городе паника поднялась: магазины взламывают и громят, всё с полок сметают. Дома и квартиры, и не только умерших, всех подряд грабят. На бензозаправке массовая драка была, да такая, что ее вообще спалили.
— Звиздец, — пробормотал я. — Вот тебе и тихий город.
— Да это еще что, — понизила голос Ирина. — Говорят, что заправку не просто так спалили… — оглянувшись на дверь и убедившись, что там никого нет и ее не подслушивают, она еще тише продолжила: — Вроде бы там человек внезапно загорелся, вот только ему самому огонь не вредил, зато всех окружающих он как из огнемета жечь стал.
Мы с дедом, ничего не говоря, продолжали смотреть на Ирину, переваривая сказанное.
— Я не вру, — видимо не совсем правильно восприняла она наше молчание. — Такое не только на заправке уже случалось. Моя подруга с военным шуры-муры крутит, вот он ей по секрету и рассказал, что приказ им поступил, если кто загорится на их глазах, то его не тушить бросаться надо, а расстреливать на месте. Вроде как по городу уже несколько возгораний таких было. Люди с ума сходят, вспыхивают огнем и сначала просто орут громко, потом начинают безумно смеяться, да всех вокруг жечь.
Молчали мы не из-за того, что не поверили ей. Дед всё пытался разобраться, что именно тогда под завалом со мной произошло. И даже помимо
Почему орут вначале — понимаю. Когда внутреннее давление выплескивается наружу — это и страшно, и больно. Вот только почему с ума сходят и зачем людей жгут, непонятно.
— Да черт его знает, — принялся отвечать на заданный мной вопрос дед, когда Ирина ушла. — Может из-за страха с ума сходят, всё же гореть и не сгорать, не каждый это выдержит. А может при пробуждении в себе… магии, — дед чуть скривился, не любил он это понятие, которое поначалу в шутку ввел, — наступает такая эйфория, с которой не каждый может совладать. Отсюда и смех безумный, человека переполняет чувство всемогущества, потому и жечь всех вокруг начинает, упиваться своей силой.
— Так а я тогда почему с ума не сошел?
— Ну ты сравнил, — хмыкнул дед. — Если высвобождение энергии принимать за инициацию мага, то у тебя просто времени не было всё это на себе прочувствовать. Критическая ситуация, произошла инициация и энергия выплеснулась, но ты и осознать ничего не успел, как твой щит уже истощился. А тут всё постепенно происходит: сначала загорается человек, бегает, орет от страха. Потом понимает, что огонь ему не вредит, начинает чувствовать его.
— Эйфория, — продолжил я за него, — мозги клинит и понеслось.
— Ну, я думаю, что всё именно так и происходит, — кивнул дед, делая последнюю затяжку и выбрасывая в окно «бычок». — Всё же неподготовленный человек, на которого вот так резко сваливаются сверхспособности, не каждый сможет выдержать.
— А ведь может и выдержать…
— Может, — снова кивнул он. — Ты еще обрати внимание, что слышно пока только о огненных… ну пусть будет магах, нужно же их как-то называть, — закрыв окно, дед вернулся за стол. — Но ведь наверняка есть и другие стихии: тот же щит твой непонятный. Значит наверняка есть маги, которые не сошли с ума и совладали с новообретенной силой. А это значит…
— Начнется еще больший звиздец, — снова закончил я за него. — Так как если есть сила, то ее обязательно захотят применить, когда разберутся, как это сделать.
— Вот-то то и оно, что захотят, — вздохнул совсем не весело дед.
— Василий Андреевич, — в приоткрытую дверь заглянула Ирина. — Тут одного с пробитой головой привезли… Вы возьметесь? А то другие врачи сейчас заняты.
— Пусть несут.
С врачами сейчас вообще плохо стало, их просто не было. В городской больнице основное их количество погибло, невосполнимый ущерб. Ну и у нас тут тоже были погибшие, и не только под завалами. Главврач умер, инфаркт, не выдержало сердце у мужика. Тоже немалая потеря, так как врач он был опытный и занимался не только административными делами.
Продиагностировав принесенного мужчину с пробитой головой, дед не стал больше ничего делать, выглянув в коридор и позвав Ирину, озвучил ей свой вердикт: