— Перелом? — Переспросила она, стремительно бледнея, видимо подсознательно и раньше понимала, что так оно и есть, но сама гнала от себя эту мысль, до последнего надеялась на лучшее.

— Ничего страшного, мамаша, — взяв под руку, повел я ее к выходу. — Сейчас быстренько всё поправим, походит ваш сын немного в гипсе и будет как новенький. — Выпроводив мать пациента, я, замкнув дверь вслед за ней на всякий случай, обернулся и посмотрел на Нину Сергеевну. — Почему вообще в процедурную кроме больного еще и его родственницу пустили?.. Понятно.

Саботаж мелкий! На вопрос не ответила, только плечами чуть пожала и даже не соизволили, ее величество медсестра, на меня взглянуть. Не нравимся мы ей, и если деду она еще отвечала и его распоряжения выполняла, то я… сопляк в ее глазах, не стоящий внимания. Так что действительно всё понятно.

Не дождавшись ответа, я и сам перестал на нее внимание обращать, положил рентгеновые снимки на стол и по новой пошел руки вымыл.

— Как же ты так умудрился? — Вытирая руки полотенцем вернулся я к неуверенно себя чувствующему мужичку, что, положив поломанную руку на стол, сидел на стуле и растерянно головой вертел, рассматривая всех присутствующих.

— На чердак полез… — сразу же принялся он мне отвечать, обрадовавшись, что хоть кто-то на него внимание обратил.

Дед, как сидел за столом, так и продолжал сидеть, делая вид, что чем-то там сильно занят. Игорь Артурович уже в негатоскопе снимок рентгеновый рассматривал. «Ее величество медсестра» тоже без дела не сидела, включив чайник, воду греть, на столик на колесиках выкладывала всё нужное для фиксации перелома.

— … а тут землетрясение, ну я со стола и навернулся. Вроде и не сильно упал, совсем не больно, да и сейчас ничего не болит, но рука вон, кривая стала. Мать пыталась ее сама вправить, да не получилось…

Даже дед оторвался от изучения блокнота, с интересом взглянул на мужика, которому при хорошо видимом переломе пытались дома руку вправить, надеясь, что это всё же вывих.

— Понятно всё с тобой, — усмехнувшись, я прервал его, а то чувствую, из-за волнения он долго болтать будет. — Сейчас я тебе кость начну вправлять, больно не будет, так что ты постарайся не сопротивляться, руками не махать.

— Да не, доктор, вы что… — тут же принялся он меня убеждать, что толстокожий, к боли терпимый, так что я могу делать что там нужно, он сопротивляться и мешать мне не будет.

Подошедший к нам Игорь Артурович, уже рассмотревший снимок, сейчас несколько напряженно следил за каждым моим действием, внимательно слушая, что я говорю, при этом частенько бросал недоуменные взгляды на деда, который так и не собирался ни во что вмешиваться. Видимо не ожидал травматолог, что нетрадиционную медицину пацан демонстрировать будет, а не его старший и соответственно более опытный родственник. Но что меня в нем изумляло — молчал.

— Приподними руку… Опускай, — скомандовал я, застелив рабочую поверхность клеенкой, хоть это медсестра должна была делать, но команды от меня она не дождалась. Она вообще для меня перестала существовать.

«Ну, начнем народ впечатлять!» — попытался я себя так подбодрить.

Аккуратно взялся за руку пациета по сторонам от выпирающей кости, даже глаза пришлось зажмурить от усердия, раньше полностью мне подконтрольная жива сейчас норов свой показывает, приходится всю волю в кулак собирать, чтобы заставить ее нужные мне действия делать.

— Безоскольчатый перелом лучевой кости со смещением.

Глаз не открывал, как и ответа не ждал, просто уведомил деда, что всё же взял живу под контроль и что удалось выяснить. Продолжил работать, не теряя концентрации, обезболил в первую очередь, а потом, хорошенько ухватившись, одним движением соединил кость стык в стык.

— А-а-а!

— Твою же мать! Ты что творишь?

— А-а-а! — дернулся и заорал пациент, солируя крику медсестры и ругательствам травматолога.