– Триглав! Прими жертву во славу твою!

– Прими!!! – поддержали его храмовые воины.

И начался бой. Рагдай прыгнул прямо на вражеские мечи и врезался в броню и щиты дружинников. Весом своего тела он проломил их строй, и ни один клинок не смог его задеть. Удар ногой – князь отлетает в сторону. Взмах булатного клинка – и рядом с оглушённым Вартиславом падает мёртвый сотник Лауде. Кто-то из телохранителей Грифина попытался ударить витязя со спины, но тот не стоял на месте. Рагдай прыгнул дальше, а на его месте оказался другой храмовник, который встретил противника встречным выпадом, и остриё клинка вонзилось в горло дружинника. Кровь залила землю вокруг, а витязи Триглава один за другим втягивались в схватку, убивая своих врагов с такой лёгкостью, что Вартислав поражался их мастерству. Но что он мог сделать? Пожалуй, ничего. И пока его воины погибали, он попробовал удрать, хотя и знал, что сделать это у него не получится.

С трудом Грифин поднялся на колени, затем встал на ноги и, слегка покачиваясь, побежал в темноту. Перед ним не было никого, и на краткий миг в его душе забрезжил огонёк надежды. Однако не тут-то было. Свистнула стрела, которая клюнула его в ногу, и он споткнулся. Остановился. Замер. Обернулся. Правая нога князя подломилась, и земля приняла его тело. Удар – и темнота…

Когда князь очнулся, над горизонтом вставало солнце, первые лучи его озарили окрестные леса, деревню, площадь, на которой он находился, и догорающий дом. Перед Вартиславом стояли Рагдай, староста Божедар и волхв Ждан из Щецинского храма Триглава. Несмотря на боль в ноге, коленопреклонённую позу, связанные за спиной руки и безвыходную ситуацию, князь был спокоен и, посмотрев на Ждана, коего знал лично, спросил:

– Вот и всё?

– Да, – кивнул волхв.

– Какой будет моя смерть?

– Посмотри.

Ждан отступил в сторону. За его спиной князь увидел, как жители Бортничей роют ямки и готовят длинные острые колы.

Поняв, каким способом его казнят, Вартислав испугался. Он выбрал жизненный путь, который привёл его к поражению и бесславной гибели, и ничего уже не изменить. Князь это осознавал, но всё же попросил волхва:

– Отпустите меня за выкуп. Освободите, и я прогоню прочь иноземцев и служителей чужого бога. Клянусь.

– Ты уже клялся, когда надевал на свои плечи красный княжеский плащ. И где твои клятвы? Свободу народа не берёг, родную веру не чтил, братьев по крови и потомков своих обижал. Поэтому нет тебе доверия. Молись своему богу, ибо старые тебя уже не примут.

Несостоявшийся герцог Померанский задрал голову вверх, посмотрел на тёмные небеса, которые сулили земле очередной дождь, и, впервые искренне уверовав в Христа и Его Отца, прошептал:

– Господи, прими душу раба твоего! Господи, прости! Господи, не оставь!

Однако небеса молчали.