– А кто те две, кто работает? - заинтересовалась я коллегами. Ведь если они заходят в ратушу не для пустых разговоров и делают свою работу на постоянной основе, мы обязательно познакомимся.

– Уборщица и архивариус, - поделилась сведениями ведьмочка. – Первой даже лорд Эдингтон боится и никогда, – она особенно выделила последнее слово, - слышишь, никогда не выходит из своего кабинета, когда госпожа Элеонора изволит прибираться.

– А вторая?

– Госпожа Кларисса, с этого дня ваша начальница, - вмешался в беседу довольный, кaк после выдачи довольствия, Нарт, появляясь в дверях и стирая капельки пота со лба. - Мне приказано вас проводить и помочь устроиться, – деловито начал парень, но стоило двери за его спиной закрыться, как он прикрыл глаза, досчитал до десяти и уже спокойнее и тише продолжил: – Если вы справитесь сами – я буду очень благодарен. Леди Астельгейт?

– Я могу отвести Рин в архив, но без вашего присутствия госпожа Кларисса может нам не поверить. - Мали пожала плечами, всеми силами демонстрируя дружелюбие.

– Я напишу письмо, – нашелся парень, проскользнув за свой стол. Не прошло и пары минут, как в руки ведьмочки – мне, очевидно, Нарт пока не доверял – опустился запечатанный конверт с восковой печатью. - Теперь поверит. Но, - он хитро усмехнулся, - я не ставил даты, с какой вам предписано приступить к работе. Завтра или через неделю – лорд Эшан оставляет это на ваше усмотрение.

– Сегодня мы ознакомимся с условиями труда, - ответила за меня Мали. - И познакомимся с госпожой Клариссой.

– Как вам будет угодно. - Нарт поднялся, без труда обтек стол и открыл перед нами дверь, словно желал убедиться, что мы наконец покинем приемную и не будем покушаться на его выстраданное и сдобренное семью потами место.

Несмотря на заявление Мали о том, что мы отправимся к госпоже Клариссе, меньше чем через пять минут мы выходили из здания мэрии. Впрочем, путь наш лежал недалеко – к расположившейся по другую сторону городской плoщади кондитерскую.

– Знакомство с начальством нужно начинать с подкупа, - пояснила Мали, указывая лакированным ногтем на понравившиеся булочки. - Особенно, если работать предстоит с женщинами.

Я усмехнулась, но от комментариев отказалась. Мали виднее, как правильно вести себя в женском коллективе, ведь в отличие от меня она выросла среди самых выдающих и грозных его представительниц.

Быстро расплатившись – я успела перехватить руку подруги и первой выложила на стол монеты, мы покинули храм ванили и корицы и целеустремленно направились обратно. Теперь уже не сворачивая и радуясь, что архив не поместили в подвалы, как это часто бывало, а расположили на третьем этаже. Над кабинетами чиновников всех мастей и вдали от скандалов.

Госпожа Кларисса оказалась невысокой сухопарой женщиной лет сорока, облаченной в темное, не новое, но очень приличное платье, на котором, к моему удивлению, не было ни пылинки. Последнее обстоятельство было настоящим откровением, поскольку я ожидала от архива хотя бы пыль на полках, без контакта с которой не обходился ни один визит в библиотеку Вальеха.

Несмотря на мое волнение, госпожа Кларисса приняла нас благосклонно. Особенно почувствовав ароматы, распространившиеся по просторному, уставленному стеллажами помещению. Кажется, Мали точно знала, как поразить в самое сердце начальственную даму,и ради меня решила воспользоваться лазейкой.

– Пoставлю чайник, - сообщила госпожа Кларисса, проводив нас в затерявшуюся среди счетных книг и подшивок газет комнату. Небольшую, рассчитанную не более чем на трех человек, два из которых здесь уже явно обосновались. - Госпожа Элеонора скоро вернется, - степенно сообщила хозяйка архива, оборачиваясь и кивая на один из стульев, на спинке которого висела накидка.

Госпожа Элеонара успела как раз вовремя. Слoвно знала, что чай уже разлит по чашкам, со стола убраны оставшиеся после завтрака крошки, а тяжелые стулья подтянуты из углов поближе к угощению. А глазам было где разгуляться: Мали выбирала с королевской щедростью. Впрочем, наши траты были оправданы. И госпожа Кларисса,и госпожа Элеонора, отведав круассанов и насладившись эклерами, подобрели и готовы были с распростертыми объятиями принять новенькую в своей обители. Разумеется, если та – я, не станет мусорить по углам, разносить уличную грязь, громко разговаривать и проявлять неуважение к обитателям библиотеки.

Я обещала.