— О, суеверие — великая сила. Оно не даёт погибнуть в минуты отчаяния, становясь надеждой, и оно смущает счастье различными предчувствиями, чтобы люди не пресытились им. Жертва — вечное заигрывание человека с Богом. Жертвой я пытаюсь сберечь счастье для будущей жизни, чтобы население земли росло не только за счёт китайцев! — Он погладил её по животу.
— Ты хочешь ребёнка?
— Троих!
Марина попросила таксиста высадить её около Киевского вокзала, почему-то хотелось почувствовать себя нищей калекой, катящей свою жизнь в инвалидном кресле, чтобы бросали на её колени деньги. Марина улыбнулась. Вечер шелестел листвой, а птицы, спрятавшись в свои перья, уснули на ветках. К женщине подбежала собака и, склабясь почерневшими от времени зубами, обнюхала Марину, потом обратил на неё верные, чуть ленивые глаза.
— Ты что — потерялась? — спросила Марина.
— Ага, — кивнула псина.
— К себя взять не могу, — сразу отрезала женщина.
— Тогда купи колбасы.
— Мне тяжело передвигаться.
— Ну, придумай что-нибудь, очень есть хочется.
— Ладно.
Марина подъехала к маленькому магазину и попросила проходившую мимо женщину купить полкило колбасы.
Собака ждала Марину и слушала, как вверху говорят деревья, они сумеречно шептались и плакали на свою застывшую жизнь. Собака посмотрела на них грустными глазами, и её совсем перестал мучить двухдневный голод. Она подбежала к осине и лизнула, дерево вздрогнуло, на чёрный, высохший от времени нос упала слеза — никто в целом мире не целовал осину. Собака легла у подножия ствола и положила на вырвавшиеся из земли корни морду.
Марина развернула шмат варёной колбасы, собака благодарно забила хвостом и сгребла его под себя, потом вскинулась на звёзды и надрывно завыла. Марина погладила её. Собака лизнула руку. Марине стало липко, как в детстве, когда зажмёшь в ладони украденный леденец. Её сердце сжала потребность поделиться своим счастьем.
— Я скоро выхожу замуж.
— За кого?
— За Ивана.
— Ты его любишь?
На плечо Марины спустился рыжий лист осины, ей тоже было интересно узнать секреты незнакомки.
— Любовь — это роскошь, почти несбыточная в наше время, — сказала женщина.