Книги
Ведьмы цвета мака
Молодая женщина, красивая и смелая, перешла дорогу собственному счастью. Марину оставили все —муж, друзья, кредиторы. Единственная надежда— она сама... Роман «Ведьмы цвета мака» — история с голливудской интригой, разворачивающаяся в современной Москве. Здесь есть всё — и секс в большом городе, и ловко схваченное за хвост время становления русского капитализма, и детективный сюжет, и мелодраматическая — в лучших традициях жанра — коллизия.
Екатерина Двигубская
Ведьмы цвета мака
Кто ты, Катя Двигубская ?
Рассказы Кати Двигубской чувственны и маняще-загадочны, как и поведение героини этих рассказов, в каком бы облике она ни представала перед читателями. В нескольких рассказах обозначен её возраст, в одном рассказе она — кошка, в другом — убийца, в рассказе «Кто ты» — актриса. Но везде исповедально-искренна в неустанном стремлении постичь тайный смысл жизни, столь бессмысленной в её внешних проявлениях.
Магия текста и общее построение повествования отвлекают внимание от конкретностей содержания, и в результате прочитанные рассказы как бы объединяются в целое стремлением автора поделиться своими, порой довольно печальными ощущениями от прожитой жизни. И невольно возникает вопрос: какова дистанция между исповедью этих двух женщин — сочинённой и сочиняющей? Желание это понять, применительное к любому автору, в случае с Катей Двигубской приобретет характер интриги, порождающей новые и новые вопросы, связанные со степенью, мерою близости пережитого героиней и автором.
Кто ты, Катя Двигубская — умелый, тонкий сочинитель, владеющий словом и успевший выработать свой стиль? Или слегка камуфлирующий собственную жизнь и вызванные ею переживания искренний исповедальный рассказчик? Чтобы ответить на этот вопрос более-менее уверенно, следует, мне кажется, прочитать новые творения Кати. Тем более что уже написанное ею читается с большим интересом и оставляет долгое послевкусие, что свойственно только подлинной литературе.
Часть первая
Глава 1
Стояла прозрачная ночь со звенящими звёздами и нежным воздухом, всё было призрачно, как дыхание спящего человека, но через несколько часов обязательно придёт яркий, взрывающийся день с улыбчивым солнцем и суетными улицами. Этот день поставит сотни препятствий на пути к цели, и только саамы отважные и упрямые смогут взять высоту своей жизни и сложить о ней легенды. Бог задаёт нам планку и ждёт, чтобы мы её обуздали, и, право же, безумно расстраивается, когда мы сдаёмся, когда мы лишаем Его удовольствия зрелища, которое лежит в основе бытия. Он захотел зрелищ и создал землю, населил её людьми и заявил, что жизнь — ТЕАТР.
Было восемь часов утра. На дубовом столе лежало несколько рисунков с моделями одежды, рядом стояла чашка с растекающимися по стенкам, причудливыми узорами, чуть поодаль салфетка с коричневым ободком от кофейной жижи. Из коридора доносился голос молодой женщины, разговаривающей по телефону:
— Инга, что значит кабан, бегущий по облакам? Что? Я тебя не понимаю. Что? Кабан, бегущий по облакам! Я не Вера, а Марина. Да, да. Ладно, Инга, я тебе потом позвоню. Я спешу. Я к тебе приеду на следующей неделе, ПРИЕДУ К ТЕБЕ! Что привезти? Хорошо, хорошо. Пока! Спасибо. До встречи!
Женщина стремительно вбежала в кухню, схватила рисунки, тряхнула белокурой головой и так же стремительно выбежала…
Тем временем неподалёку от квартиры белокурой дамы в комнате с низким потолком на узкой кровати вздымались волны постельного белья. Солнечный луч изо всех сил пытался разогнать сумрак помещения, запертого с четырёх сторон обоями в зелёную ёлку. Раздался пронзительный визг будильника, он, истерично подпрыгивая, упал на тумбочку и, продолжая издавать неприятные звуки, совершил головокружительное сальто-мортале на пол, но и тут его молоточек не перестал биться о металлические чашки. Из-под одеяла вылезла круглая рука, плечо, а потом и женская голова. Наташа взъерошено посмотрела на будильник, который, расположив свои стрелки на девяти часах, судорожно подёргивался на полу, перевела взгляд на едко-зелёную ёлку на обоях, и в этот самый момент раздался звонок в дверь. Что-то ёкнуло внутри, как будто она всю жизнь ждала этого звонка, и уже дождалась, и опять начала ждать, и так бесконечно. Человеческое сердце не может претерпеть счастье, горе понятно и конкретно, а вот счастье — это суповой набор переживаний, нам неведомых, острых, когда-то где-то прочитанных, но не присвоенных. Боль сжимает, а счастье разрывает, в нём мы находим смерть и с улыбкой Гуинплена замираем.
На пути Наташи возникло препятствие в виде грузной женщины в бесформенной ночной рубашке, её матери Зины, которая, решительно отпихнув девушку, не менее решительно открыла дверь. На пороге стояла мелкая особь мужского пола в очках, одна из дужек которых отсутствовала, и её заменял кусок бельевой резинки.
— Чего надо? — осведомилась Зина.
— Прошу прощения, но у меня полетела проводка. Всё может загореться! А вы живёте в непосредственной близости. Это вас, к моему великому огорчению, тоже касается.
— Короче! Пожар? — И крупная дама надвинулась на маленького субъекта, который втянул свою голубую, тощую шею в не менее тощие плечи, и кусок бельевой резинки напрягся до отказа.
— Нет, нет! Что вы! Я, пожалуй, пойду, — начал было он кланяться и пятиться назад.
— Ах ты, крендель очкастый! Ты что же, пакостник, нас разбудил, а теперь даже не расскажешь, в чём дело?!