А Ондин явно не горела желанием спасти его из неловкой ситуации. Напрямую попросить её отодвинуться не позволял такт и банальная вежливость, всё-таки она ещё совсем ребенок.

А она, как будто понимая его положение, сделала несколько шагов вперёд, заставляя его сделать несколько шагов назад.

Дверь в кабинет закрылась порывом внезапного ветра, и Брей нахмурился. Или он чего-то не понимает, или эта избалованная пигалица сейчас начинает переходить чёрту элементарного здравого смысла и дозволенности.

— Ондин, в чем дело? — спросил он. — Я же объяснил, что занят. Если у тебя опять вопрос по учёбе, то обратись к любому куратору на этаже. Тебе с радостью помогут.

— О, Брей, ты не понимаешь! Я обнаружила у себя родовой знак… — она понизила голос до таинственного шёпота и проникновенно заглянула ему в глаза. — Понимаешь… Знак… Ведьмы!!

Магистр непонимающе на неё посмотрел, стараясь собрать мысли в кучу. В носу стоял удушающий цветочный запах, дракон вопил и бесновался, требуя выкинуть внеплановую помеху в окно и полететь на встречу с Таней. У неё какая-то проблема? Какая ещё ведьма, она же — чистокровный эльф.

— Какой ещё знак? — непонимающе спросил он.

Девушка будто этого и ждала, радостно начав стягивать лямки платья. Брей ошарашенно наблюдал за тем, как она оголила плечи и повернулась к нему спиной, показывая чёрную татуировку на спине.

Серьёзно!? Она издевается!?

— Ваше Высочество! — ледяным тоном обратился к ней ректор. Эта нахалка перешла уже всякие границы. — Немедленно наденьте платье до того состояния, в котором оно было, и покиньте мой кабинет! Вы держите меня за полного идиота!? Эта обыкновенная краска, нанесённая, максимум, сегодня утром! Зачем вы это мне показываете?

— Ну Брей! — она повернулась к мужчине лицом и заломила руки. — Ты такой чёрствый и грубый! Мне хотелось тебя заинтересовать!

— Я помолвлен, — жёстко оборвал он её. — У меня есть девушка — моя пара. Но даже, если бы и не было, у Вас нет никакого права ни вламываться в мой кабинет, ни, тем более, искать какой бы то ни было встречи со мной. Немедленно одевайтесь, и чтобы больше я здесь Вас не видел, иначе буду вынужден доложить о Вашем поведении отцу.

— Брейдон! — из глаз эльфийки полились слезы, и она возмущённо посмотрела на него. — Как ты можешь такое говорить!? Ты был создан для меня! Любой желал бы быть рядом со мной! Если ты так говоришь, чтобы набить себе цену, то я пойму тебя, только прошу, не прогоняй меня.

Она повела плечиками, и Никс, не выдержав, поежился. Эти тощие костлявые плечи будут сниться ему в кошмарах. То ли дело, у его Танечки… Там такие плечики, как две сладкие булочки…

Дракон согласно заворчал, вспоминая те самые плечи и всё более сердясь на принцессу. Но Брей не давал ему волю, иначе не мог бы поручиться за сохранность принцессы, которая стоит у него на пути.

— Ондин, я всё сказал. Я сейчас уйду отсюда, а когда вернусь, хочу, чтобы тебя здесь не было, — он обошёл девушку и направился к двери.

А потом одновременно произошли две вещи.

Принцесса, не пожелавшая упускать добычу, с криком "нет!", повисла у него на шее, а дверь кабинета открылась, являя Брейдону Татьяну, у которой лицо из счастливого-довольного вмиг превратилось в удивленно-ошарашенное. Дракон взревел, заметив перемену настроения пары, и изо всех сил стал рваться наружу. Обнять, утешить, а ещё… Разорвать причину расстройства. Брейдон, пусть и был с ним полностью согласен, никак не мог допустить кровопролития. Убивать принцессу эльфов за то, что она повисла у него на шее, как минимум, не гуманно. Да и не педагогично, к тому же. Он должен быть оплотом спокойствия и рассудительности.

Ондин, заметив посетителей, ещё теснее прижалась к мужчине, надеясь вызвать скандал, и Брейдон почувствовал, как звереет. Не Танин Никуся, а он сам. Какого чёрта делает эта девка? Неимоверным усилием он сдерживал рвущиеся наружу когти и клыки, не смея сдвинуться с места, чтобы не потерять контроль. Тем временем продолжал смотреть на Таню.

Около неё стоял эльф — еë сосед, тот самый, который тоже очень не нравился мужчине и дракону. Кажется, скоро он вообще всех эльфов будет ненавидеть. Но стоял Ларионель недолго. С громким "Ах" от увиденного, он грохнулся в обморок.