— Ведьмак, сможешь их достать? — услышав голос за спиной я кивнул и принялся чертить в воздухе рядок знакомых символов. Причём как я сразу заметил, руны стояли в непривычной последовательности.

И как только символы сформировали застывший в пыли рядок рун, от тела отделился теневик и рванул вперёд, повторяя обычные движения человека. При этом сознание как бы раздвоилось и теперь я мог взглянуть глазами призрака на всё происходящее снаружи.

Пробежав по коридору, теневой призрак нырнул в пролом и не обращая никакого внимания на прошившую его автоматную очередь, стремительно пересёк широкую, мощённую камнем дорогу. На другой стороне он, не останавливаясь перед обложенной мешками с песком, каменной кладкой, хоть и с трудом, но прошёл её насквозь и оценил обстановку за преградой.

За контролирующим дорогу в длину, станковым пулеметом «ДШК», устроились пулемётчик со вторым номером, ещё один афганец судорожно копался в ящиках, закладывая пулемётную ленту в короб, а сразу трое замерли около бойниц и постреливали из автоматов «МП-5», по тому самому пролому в стене.

Глядя как бы со стороны, теперь я знал точно где находится мой теневик и потому не удивился, появившейся в руке гранате «Ф-1». Отлично осознавая куда именно надо кидать, я выскочил из помещения, размахнулся и запулил её навесом высоко вверх. А следом повторил все движения ещё с одним чугунным кругляшом.

После этого призывно махнул рукой своим товарищам и рванул к пролому.

Как только первый взрыв донёсся с той стороны, я выпрыгнул наружу и побежал через дорогу. Второй взрыв застал меня, когда я был в паре метров от укрепления противника.

Запрыгнув на груду сползших мешков, я увидел начавшего распадаться призрака, и принялся расчётливо работать одиночными по ковыряющимся внизу, иссечённым осколками афганским солдатам.

А перед тем как спрыгнуть вниз, я всего на секунду посмотрел на возвышающийся на холме, солидного вида дворец, и сразу понял где именно нахожусь. Моё нахождение вблизи этой локации крайне удивило, ибо в данном событии в прошлом, я точно не принимал участие и оказался около дворца Амина, только через год.

Я не имел понятия сколько времени провалялся без сознания, но когда, снова открыл веки то едва не ослеп от огромной, круглой лампы, бьющей сверху прямо в глаза.

— Вот и правильно — проговорил доктор Кац, видимо заметив, что я жмурюсь. — А то мы с Наташей значится тащим из тебя колючки одна за одной, тащим, а сами не знаем, может уже и зря стараемся.

— Не дождётесь — прохрипел я, ответив так как обычно это делал, когда очередной юморист-эскулап колдовал над моими свежими ранами, в иной жизни.

— А вот это хорошая реакция — похвалил док, и в этот миг я почувствовал резкую боль в области бедра. После этого Кац осмотрел очередную вырванную из тела колючку на просвет и пренебрежительно хмыкнув, закинул её в стоявшее на подставке ведро. После чего к потолку устремилась струйка шипящего газа. — Двадцать четвёртая. Надо ускориться, а то я боюсь они начнут прорастать.

— И много их там ещё? — поинтересовался я и попытался поймать взгляд Наташи, но она будто специально отвела глаза.

— Этого добра в тебе хватает, как в домашней собаке, с дуру нахватавшей репеёв, при первом выезде на дачу. Тебе Геннадий вообще-то очень повезло, что я знаю одну особенность этих дрянных колючек. Как только эта гадость попадает в тело, она начинает накапливать психоэмоциональную энергию жертвы, и пока колючки её накапливают, львиная часть выработанного токсина остаётся внутри в небольшой камере с природным мускульным поршнем, отдалённо похожим на шприц. Знай, если это всё выплеснется одномоментно, то смерть неизбежна. А колючки обязательно исполнят своё предназначение в тот момент, когда почувствуют, что накопили достаточно энергии.

— Они почувствуют? — переспросил я, уловив что Кац считает их частично разумными, и тут же сжал зубы от боли, так как док выдернул очередную колючку из ноги.

— Двадцать пятая — констатировал Кац и перед тем как закинуть колючку в ведро, показал её мне. При этом я увидел десятки залитых кровью зазубрин и несколько изгибающихся сегментов, покрытых хитином — Видишь какая прелесть? Это внеземная смесь флоры и фауны, совсем не из нашей реальности и насколько я знаю встречающаяся только в определённого рода аномалиях. Каждая колючка каким-то образом связана с другими. Короче, они действуют сообща, словно колония муравьёв. Ты думаешь зачем я их кидаю в ведро с формальдегидом? А для того чтобы, не прерывая эту связь. Им по какой-то пока необъяснимой причине нравится пребывать в этом составе, и они в нём деактивируются на какое-то время, источая волны спокойствия. Опытным путем я выяснил что формальдегид нейтрализует чувствительные рецепторы, не позволяя колонии узнать, что колючку извлекли. А вот и двадцать шестая.

Едва док выдернул очередную колючку, новая волна боли проскочила по всему телу, выявив ещё несколько десятков очагов поражения и отправив меня в болезненное забытьё.

Нет я продолжал слышать слова, словно доносящиеся из-под воды, и даже видел частично прикрытое медицинской маской, красивенькое личико Наташи. Но одновременно с этим я почувствовал, что на какое-то время, потерял контроль над телом.

И в этот момент полузабытья, перед глазами появилось изображение той самой пентаграммы, всплывшее из подсознания. Я быстро нашёл строчку символов, которые чертил мой двойник в недавно просмотренном наваждении про Афганистан и принялся изучать. Как оказалось, несколько рун размещаются за последним защитным кольцом, повторяясь в разных вариациях.