Глава 1. Операция

1978 год.

Боткинская больница.

— Не бережёшь, ты себя Геннадий — проговорил доктор Кац, а затем я почувствовал укол в сгиб правой руки. Откинув пустой шприц, док бегло осмотрев раны и повернулся к замершей медсестре. — Наташа, просыпаемся? Быстро комплект хирургического инструмента и стойку с капельницей в ванную комнату. В систему сразу заправляй четыреста миллиграмм сыворотки и тащи ведро с формальдегидом. С этими колючками по-другому не справиться.

Выдернув из ноги одну из зазубренных колючек, док поднёс её к лампе и недовольно поцокал языком. Затем резко повернулся и посмотрел на замершего на пороге палаты капитана Кремнёва.

— Док, мы можем чем-то помочь? — спросил Кремень и кивнул на стоявшего рядом Севу.

— Значится так, каталку потихоньку завозим в санузел. Чугунную ванну отодвиньте к стене. Там в полу, рядом со сливом, специальные выемки с крючками. Колёса закрепить намертво, а затем аккуратно срежьте с пациента защитный костюм и всю одежду. Колючки ни в коем случае руками не трогайте. Как закончите, спускайтесь на лифте вниз и ни единую душу сюда не пускайте, даже если эта душа представится главврачом больницы или заведующим хирургического отделения. Капитан, я чувствую, у вас на это хватит и наглости, и полномочий.

Схватившись за каталку, Кремень с Севой закатили меня в знакомый санузел. А когда они начали срезать с меня разодранный бронежилет с ОЗК я очередной раз вырубился от волны боли, при этом окунувшись в странное, болезненное забытьё, скорее всего вызванное токсинами выделяемыми колючками.

Перед взором тут же предстала зависящая в пространстве точка прокола, а вслед за этим я снова узрел хаос. Трудно воспринимать то, что не можешь постичь. Мозг конечно пытался и даже находил знакомые элементы, но не успевал уследить даже за тысячной, одного процента, от всего происходящего.

В какой-то момент — это заворожило настолько, что я провалился ещё глубже, оказавшись во вполне осязаемом видении.

«БМП-1» пронёсся мимо вкопанного по башню танка «Т-54», въехал на крутой склон и едва не врезавшись в стену, резко затормозил. После этого с брони посыпались десантники. Спрыгнув вниз, я свернул в узкий проход между двум насыпями и понёсся вперёд.

То, что это снова Афганистан, я почувствовал подсознательно, хотя лабиринт из каменных стен вокруг не давал даже намека на точное местоположение. Впереди бежал боец с автоматом, в бронежилете и каске. Однако никаких знаков различия на афганской форме, кроме белой повязки на руке я не заметил, и это сразу насторожило.

Вокруг грохотали выстрелы, а в узком проёме над головой простилалось ночное, афганское небо, по которому часто проносились яркие трассеры. Судя по знакомой какофонии работали минимум две «Шилки», «КПВТ», «ДШК», и несколько «ПКМ». Кроме этого вокруг перестреливались непонятное количество «АК» и другого автоматического оружия. А как только мы скрылись в проходе, к шквалу огня присоединилось орудие «БМП-1».

Бежавший первым боец неожиданно остановился за несколько метров до пролома в стене и поднял руку вверх. Затем улёгся на пыльную дорожку и ловко пополз вперёд. Оказавшись на другой стороне, он сначала посмотрел за угол, а затем аккуратно заглянул в пролом.

А уже в следующий миг он едва успел отпрыгнуть, так как в стену перед ним ударила длинная автоматная очередь. После этого боец тут же скрылся за углом, а все, кто оказался на этой стороне пролома, слаженно двинули назад и ворвались в небольшую комнатку с расстеленными циновками. В укрытие я забежал последним, за секунду до того, как в пролом залетела ручная граната.

Почти без задержки раздался взрыв, и в комнату ворвались клубы пыли. Однако я, словно, не замечая этого рванул к выходу и косо высунув ствол АК-74, для контроля пролома.