В академии выявили, что у меня нет магии ледяных стихий… Кто-то внушил мне это и продвинул на обучение. Когда это выяснилось, то меня вызвали к ректору и сняли чары.

Вот только я ничего не забыл…

Лучше бы ты убила меня в том лесу, когда я чуть было не сотворил непоправимое…

Помнить всё мучительно больно. Осознавать, что я сотворил всё это с тобой, предал тебя и чуть не убил твоего отца ещё мучительнее.

Милая моя Элла, я знаю, что ты обручена с драконом, и я рад за тебя. Конечно, тебе уже всё известно о моих истинных чувствах к тебе, но они пройдут… Влюблённость погаснет, и останутся только теплота, доверие и забота.

Прости меня, если сможешь когда-нибудь».

Я прочла письмо и сожгла его с помощью магии. Я не злилась на Илана, потому что он стал одной из пешек дракона из красивой легенды… Не те легенды слагали о Гарольде… Совсем не те…

Я тяжело вздохнула, глядя в небеса. Облаков практически не было, и голубоватая даль была полностью чистой. В душе появилась безмятежность. Я чуть зажмурилась и улыбнулась. Оставалось надеяться, что нам с Иланом на самом деле удастся наладить контакт.

— Твои зрачки! — услышала я голос Рихтера и вздрогнула.

— Что с ними не так? — поинтересовалась я. — Ты уже закончил с занятиями на сегодня?

— Принимать экзамен у собственного брата было тем ещё занятием, я тебе скажу, но я справился… Мне полагается за это награда?

Я улыбнулась и пожала плечами.

— Так что не так с моими зрачками?

— Они стали вертикальными, Ари… Совсем как у дракона…

Я прикусила губу и опустила голову. К обращению я пока точно не была готова… Впрочем, быть может, я просто не знала, что меня ждёт и была бы только рада полёту…

Мы с Рихтером взялись за руки и направились к реке. Выйдя из тумана, я заметила раненую птицу, лежащую на земле. Она била крылом и поднимала голову в попытке бороться за жизнь. Я высвободила руку, отошла от Рихтера и присела рядом с птицей. Прикоснувшись к её прохладному телу подушечками пальцев, я прикрыла глаза и выпустила на волю магию жизни. Я могла разделять свою магию, могла призывать и использовать именно тот дар, который был необходим, и всему этому я научилась благодаря Рихтеру и подножкам, которые каверзно подставляла мне сама судьба.

Через несколько секунд птичка смогла подняться. Она, словно не веря происходящему, помахала крылом и посмотрела на меня. Запрыгнув мне на раскрытую ладонь, она положила головку мне на пальцы, что-то прочирикала в благодарность и взлетела.

— Я уже говорил, что у тебя большое сердце, Ари? — спросил Рихтер.

Я поднялась на ноги и посмотрела на него.

— И такое было, — ответила я. — Кажется…