Спускаюсь по большой спирали, надеясь только на драконье зрение, и трансформируюсь, надеясь, что он дома один. Поднимаюсь по черным замшелым ступеням и вхожу в высокие деревянные двери, оплетенные искусно выкованными чугунными завитками.

Миную едва освещенный холл, так и не встретив никого из прислуги. Неужели и этих всех выжил? Остался наедине с этой змеей и живет в дыре.

— Не ожидал я таких гостей, — с еле заметной пренебрежительной улыбкой ко мне выходит тот, кого я избегал несколько лет. — С чего это сам Правитель решил почтить своим присутствием отшельника?

Такой же статный, широкоплечий, с той же властностью в каждом движении. Заметно постарел. И хоть он старательно скрывает, болезнь одиночества подтачивает его, даже несмотря на то, что он женат.

— Может, когда-то придет время, когда ты сможешь смотреть на меня без этого обвинения во взгляде? — спрашиваю я, пытаясь подавить желание улететь сейчас же. — Папа.

Он кривится от этого слова. Хотел бы забыть об этом, хотел бы, чтобы я никогда не появился на свет. Но, как и я, допустил ошибку. Только вместо того, чтобы заранее полюбить своего ребенка, он делал все, чтоб от меня избавиться. Даже договор с демонами заключил. Это я уже потом узнал.

— Ты только за этим прилетел? — взгляд отца темнеет. — Тогда можешь убираться отсюда.

Он разворачивается, чтобы уйти, но мне нужна информация.

— Моя истинная беременна.

Ответом мне служит низкий, разрушающий тишину дома смех. Отец разворачивается ко мне и насмешливо, удовлетворенно смотрит на меня.

— И как? Уже рад, что скоро ее у тебя заберет вечно плачущий, сморщенный комочек? Что твой дракон будет рваться сам и разрывать тебя на части?

— Я готов его любить и оберегать не меньше, чем саму истинную, потому что в нем останется она.

Отец напрягается и меняется в лице, будто мои слова режут его как лезвие ножа.

— Щенок… — сквозь зубы цедит он. — Что ты хочешь?

— Расскажи все, что ты знаешь о проклятии. Я не нашел информацию о нем нигде, иначе бы ты меня не увидел.

Он щелкает пальцами, и в углу холла вспыхивает камин. Отец кивает на кресла рядом, и сам садится в одно из них, вытягивая ноги.

— Однажды жил очень одаренный магически, но слишком заносчивый дракон. Он соблазнил юную ведьму и даже женился на ней.

Еще один щелчок пальцев, и в руке отца бокал с бордовой жидкостью. Он делает большой глоток и равнодушно продолжает.

— Но ему повезло. Или не повезло, кто знает? — отец хмыкает. — Он встретил истинную, и, конечно же, ведьма осталась за бортом семейного счастья. Она умоляла не оставлять ее. Но дракон был одержим идеей передать свою магию потомству, а с ведьмой это было невозможно. Обиженная ведьма — страшный противник, ты знал? Так вот, она прокляла весь род дракона. С тех пор первенец всегда мальчик, которому передается вся сила отца. Но истинная в родах обречена на смерть.

Эту историю от начала до конца я слышу впервые. Впервые я понимаю, за что наказали всех мужчин нашего рода. За гордыню, высокомерие и спесь. За то, что они могли ценить только то, что интересно им. Неужели я такой же?