– Для тех, кто меня еще не знает: меня зовут Губбе. А теперь откройте, пожалуйста, книгу для чтения «Либрифия аль Ламенс».

Он достал маленькую тонкую книжку в зеленой обложке.

– В ближайшее время мы займемся этим классическим произведением.

Я еще не успела прочитать его и теперь испытывала неподдельное любопытство. Увидев, что Селеста кроме книги положила рядом еще и словарь, почуяла неладное. Мой словарик остался в комнате. Как я могла догадаться, что он понадобится на литературе? Видимо, мне действительно стоило заранее заглянуть в книгу, потому что я растерялась, открыв ее сейчас. Не поняла ни единого символа. Текст не походил ни на немецкий, ни на английский, ни на любой другой известный мне язык. Ни одна буква не выглядела хотя бы приблизительно так, как что-то, что можно прочитать. Больше всего это напоминало инопланетный код в научно-фантастическом фильме, а не книгу для чтения в школе.

Селеста верно поняла мой взгляд, полный ужаса.

– Это древнебирамский. Видимо, ты не знаешь его?

Мне необязательно было отвечать этот вопрос, хватило и взгляда.

– Не беспокойся, он совсем не такой сложный, как выглядит.

От этого заявления мне легче не стало.

– Ты можешь воспользоваться словарем, если какое-нибудь предложение покажется тебе сложным.

Она дружелюбно подвинула его на середину парты, так, чтобы я тоже могла его брать. Если бы проблема состояла только в том, что у меня возникли трудности с одним из предложений… Я даже не понимала, что из этого – предложение.

Господин Губбе поднялся и принялся медленно ходить туда-сюда.

– Надеюсь, в каникулы вы уже начали читать это произведение, потому что сейчас мы будем говорить о намерениях Лакримы и Кэлума. Как вы думаете, что сподвигает главную героиню на такие радикальные перемены? Как она чувствует себя в этот момент?

Одна из учениц подняла руку, и учитель ободряюще кивнул ей.

– Думаю, она знает, что это ее последняя и единственная возможность. Ее сердце обливается кровью, но она не может поступить иначе. Особенно важными мне кажутся слова allfertis и iffernos. Благодаря этим сильным образам ее внутренний раскол становится очевидным.

Я недоверчиво уставилась на девушку. Как она могла читать эту белиберду из значков, а потом еще и анализировать ее?! Мое мужество таяло прямо на глазах. Больше всего на свете хотела встать и уйти. Я не переживу здесь и недели, если не могу справиться даже с литературой.

– Не волнуйся, – попыталась успокоить меня Селеста. – Я очень хорошо владею древнебирамским. Вот увидишь, с моей помощью ты справишься в два счета.

Ее улыбка выглядела дружелюбной и обнадеживающей. Но я сильно сомневалась, что когда-нибудь смогу различить в этих каракулях хотя бы одну связную фразу. И, конечно, я вздохнула с облегчением, когда зазвенел звонок на перемену.

– Господи, это было ужасно, как и всегда, – вздохнула Тандер. – Я засыпаю каждый раз, стоит господину Губбе сказать хоть слово. Я так надеялась, что в этом году литературу у нас будет вести кто-нибудь другой.

– Да уж, как и мы все, – ответила Шэдоу и подавила зевок. – До математической магии мне нужно ненадолго вернуться к шкафчику.