В казарме на одной из коек сидела Робинс и докуривала папиросу. Линн уже собиралась пройти мимо, когда сержант обратилась к ней, не поворачивая головы:

— Ну, какие новости?

От звука ее голоса Линн сделалось не по себе. Ей впервые приходилось лгать своим подчиненным. Эти женщины положились на нее, как на своего командира, а она собиралась взять их в заложницы. Глупо убеждать себя в том, что она делает это для их же блага. В игре Килара все посторонние люди использовались как расходный материал. А Линн вынуждена играть по его правилам — хочется ей того или нет. Она уже отправила на убой Тину Харпер, и эта смерть не единственная на ее совести.

— Все по-старому, — небрежно бросила Линн и пожала плечами.

Робинс окутала себя облаком табачного дыма.

— Вы дали экстренные позывные по радио?

— Час назад.

— Тогда они будут здесь не раньше завтрашнего утра. — Робинс стряхнула пепел и посмотрела на Линн без всякого выражения. — К тому времени они не обнаружат здесь ничего кроме кучки обгоревших костей. Вы знали, что ходоки предпочитают сжигать пленных живьем? А перед этим сдирают с них кожу. И дробят кости тисками. Или вспарывают брюшину и наматывают кишки на палку как спагетти.

— Первый раз слышу. Но, может, все обойдется.

Робинс скроила из своих губ нечто отдаленно напоминающее улыбку. Линн сцепила за спиной пальцы. Изувеченная ладонь отозвалась тупой болью. На самом деле она не давала никаких позывных и даже не подходила к передатчику. Линн надеялась, что сержант не сможет распознать обман.

— Как ты? — спросила она, чтобы увести разговор в сторону.

— Неплохо. — Сержант повертела в пальцах тлеющий окурок и затушила в жестяной кружке для чая. — Наверное в чем-то вы были правы. Зря я в него стреляла. Простые решения не всегда самые верные.

Она устремила взгляд в пространство и медленно повторила:

— Не всегда.

В дальнем углу казармы лежала Ламберт Коль, уткнувшись носом в подушку. Так она провалялась часов шесть. Днем Линн попыталась отправить ее снаряжать ленты для пулемета, но Ламберт отгородилась от мира и ни на что не реагировала. Она как будто нырнула в глубокий омут и отсиживалась на дне, пока снаружи бушевала буря.

— Ты еще с нами, Коль?

Линн опустилась на край койки. Сначала ей показалась, что Ламберт так ничего и не ответит, но девушка шевельнулась и тихонько спросила:

— Что с нами будет, капитан? В одной книге я прочитала, что ходоки редко берут пленных, а если и берут, то… оказывают им честь. Пытают до смерти разными изощренными способами. Считается, что так они позволяют врагу уйти достойно. Но я… я не вижу в пытках ничего достойного. Я этого не хочу.

— Утром прилетит маневренная группа и нас вытащат, — солгала Линн, а потом изрекла еще большую ложь: — Все будет хорошо.

Она размышляла о том, сможет ли Робинс как-то помешать ее планам. Мастер-сержант единственная, кого ей следует опасаться. С остальными она как-нибудь справится, но Робинс — другое дело. Сержант стала ветераном в те времена, когда Линн еще только училась стрелять. Днем Робинс вышла из себя и совершила грубейшую ошибку: зациклилась на Киларе и прозевала подкат со спины. Но в следующий раз она будет начеку. И все же культивировать свои страхи, значит давать им над собой власть. Единственное, что ей никогда не удастся победить, это собственную паранойю.