В баре было очень громко. Одних голосов хватало, чтобы заглушить перешёптывание двух человек, а музыка делала их разговор вообще недосягаемым. Генри и Аластар прошли мимо грозного минотавра и устроились в самом конце барной стойки.
— А они могут поставить другую песню? — раздражённо буркнул Генри.
Аластар его не услышал, поэтому подвинулся ближе и громко проговорил:
— Так и в чём заключается план?
— Ничего не делать, пока Он не начнёт что-то делать? — развёл руки парень.
— Но он
Генри вздохнул. У него не было блестящего плана, он не был стратегом. Они, кажется, были на пороге войны, и парень был до смерти напуган, но показывать это фамильяру не собирался. В любую секунду сюда могут ворваться оборотни и утащить его, посадить на огромного коня, дышащего синем пламенем, дать тыкву и приказать сеять ужас. А он всего лишь парень с внушительным списком фобий.
— Может Нострадамус что-нибудь придумает? — с надеждой спросил Генри.
— Если он уже не сдался. — грустно отозвался Аластар. — Он понимает, что бороться с
— Но ты же не сдашься?
— Нет, — уверенно ответил мужчина. — я не перестану сражаться. Даже если это бессмысленно.
Он не перестанет. Кто-то, но точно не Аластар. Может раньше он бы и выразил всего лишь своё недовольство касательно этой идеи с концом света, потому что от поездок в Париж пришлось бы отказаться. Но сейчас над бездной качался
Генри думал о своём первом дне в этом удивительном мире, как было приятно поражаться и даже бояться. Но он был обречён с первого шага на изумрудном поле. Может был отмечен в блокноте Самайна, как
— А если я снова позвоню ему? — вслух спросил парень.
— Кому?
— Артуру.