Как-то само собой пришло на память одно “пророчество”. Это происходило ещё под Воронежем, когда я был начальником разведки бригады. Однажды после моего очередного доклада об обнаружении в районе населённого пункта Средне-Дорожного колонны фашистов комбриг, похлопывая меня по плечу, сказал:

— Ну, Ванин, молодец! За такие сведения тебе памятник при жизни надо ставить...

Шутил, конечно, комбриг. Но в его шутке, как это ни странно, таилась истина. Она дала росток некоторое время спустя, когда я сразу после войны учился в Военной академии имени Фрунзе.

Однажды меня вызвал к себе начальник академии и сказал:

— Я пригласил вас по несколько необычному делу. По решению правительства в Киеве сооружается памятник командующему 1-м Украинским фронтом генералу армии Николаю Федоровичу Ватутину. На пьедестале памятника будут изображены фигуры воинов-освободителей, форсировавших Днепр и бравших Киев... Так вот, одним из прототипов мы решили рекомендовать вас. Прошу явиться в мастерскую скульптора Вучетича.

...В самом центре Киева, среди каштанов и лип, на крутом берегу Днепра высится памятник Николаю Федоровичу Ватутину. Походная шинель, добродушное лицо. Внимательный взгляд. А на одном из барельефов запечатлен в бронзе офицер, очень похожий на меня».

Однако вернемся в те осенние дни 1943 года. 22 сентября по приказу Ватутина начала форсирование Днепра в букринской излучине 3-я гвардейская танковая армия. Дважды Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза И. И. Якубовский тогда был полковником и командовал 91-й танковой бригадой. В его памяти навсегда сохранились жаркие эпизоды битвы за Днепр, которые он описал в своей книге «Земля в огне»:

«Широкой чёрной лентой впереди лежал Днепр. Могучий и величавый, он неторопливо катил свои воды в такой непривычной сейчас, гулкой, настороженной тишине, готовой вмиг быть разорванной громогласным гулом орудий, бешеным стрекотом пулемётов и автоматов. Яркие, цветные дуги ракет отражались в зеркальной глади реки. Тишина. Было ясно, что гвардейцы 3-й танковой упредили врага и вышли к Днепру в слабо обороняемом им районе.

Мы все знали: здесь предстоят тяжёлые бои. Люди были измотаны в предшествующих боях, но душа советского солдата, которую не истребить, не запугать, радовалась этой долгожданной встрече с Днепром, овеянным славой и легендами.

Здравствуй, Днепр-Славутич, купель русского, украинского и белорусского народов! Много битв ты повидал на своем долгом веку, многих богатырей вырастил. Песчаные откосы твои хранят память о набегах кочевников на Киевскую Русь, о кровопролитных сражениях с половцами и печенегами. Ты отправлял русские полки для битвы на Калке, а в водах твоих гибла татарская конница. Русское, украинское и белорусское воинство основало на твоих берегах десятки крепостей, чтобы защитить Русь от алчных чужеземцев...

Необходимо было возможно быстрее перебросить на западный берег реки войска и боевую технику, захватить плацдарм и обеспечить сосредоточение на нем главных сил армии для дальнейшего наступления на Белую Церковь. Сразу же после выхода к Днепру была организована разведка русла реки, установлена связь с местным населением, собраны рыбацкие лодки, из подручных материалов заготовлено несколько плотов.

В ночь на 22 сентября 1-й батальон капитана Г. Ш. Балаяна из 69-й механизированной бригады первым начал переправу. На лодках, плотах и других переправочных средствах подразделения батальона внезапно форсировали Днепр... Не успели еще подразделения мотострелкового батальона капитана Балаяна закрепиться на захваченном плацдарме, как к месту переправы подошли передовые части 19-й танковой дивизии гитлеровцев. Они с ходу перешли в атаку, намереваясь сбросить батальон в реку. Долго длился неравный бой. Гвардейцы стояли насмерть. Одна за другой следовали вражеские атаки. В этих боях смертью героя пал капитан Балаян.

Успешно действовал в этом же районе, только несколько южнее, мотострелковый батальон старшего лейтенанта А. А. Пищулина из 51-й гвардейской танковой бригады моего боевого товарища подполковника М. С. Новохатько. Он форсировал Днепр также 22 сентября.

Под покровом густого тумана, незаметно для противника первыми преодолели Днепр четыре отважных комсомольца — сержант Н. Е. Петухов, рядовые В. Н. Иванов, И. Д. Семенов, В. А. Сысолятин. Вступив на берег реки, они сразу же завязали бой с вражеским охранением и отвлекли на себя его внимание. Тем временем на другом участке реки на подручных средствах на противоположный берег переправились несколько групп бойцов из роты лейтенанта Н. И. Синашкина.

Передовые части 10-й моторизованной дивизии противника, подходившие к переправе, открыли сильный артиллерийско-миномётный огонь. Несколько лодок и плотов, пробитые осколками, начали тонуть. Воины вплавь добирались до правого берега. Вслед за ротой Синашкина преодолели Днепр и остальные подразделения батальона старшего лейтенанта Пищулина... Зацепившись за маленький клочок земли, батальон трое суток отражал непрерывные вражеские атаки. В этих боях многие воины пали смертью храбрых, но остальные не отступили с занимаемых рубежей. Старший лейтенант А. А. Пищулин был тяжело ранен, но продолжал командовать батальоном до тех пор, пока не подошло подкрепление».

Примеры мужества и отваги демонстрировали бойцы и командиры других армий. Форсирование не прекращалось ни днём ни ночью. Люди плыли на понтонах и плотах, в рыбачьих лодках и баркасах, на деревянных заборах и на сшитых плащ-палатках, набитых соломой... Героизм, без всякого преувеличения, был массовым. Но и потери были ощутимые. Сколько похоронок, этих казенных листков-извещений, ушло вглубь матушки-России!