Раздался очередной стук, немного нетерпеливый, но приводящий меня в чувство.

Рина, успокойся. Навряд ли василиск будет стучать. Скорее он рассерженный ворвётся в твою комнату и избавится от свидетеля. Это должно быть Тасси. Точно она!

Я вздохнула и протянула руку, решительно хватаясь за ручку и открывая дверь. За дверью была не Тасси. Мало того, за дверью оказалась не служанка и даже не наложница. А одна из фавориток, судя по богатой одежде и множеству украшений. Было утро, поэтому довольно шумно в коридоре. Наложницы спешили по своим делам, но я видела перед собой лишь её. Передо мной стояла та незнакомка из купальни, которая помогла мне. Она, улыбалась и выглядела спокойной и умиротворённой. Такой уверенной в себе, знающей цену своей внешности и поведению. Словно передо мной императрица, а не одна из четырёх фавориток. Хотя её положение было очень высоким. Возможно, ей можно было так себя вести.

– Катарина, мне нужна твоя помощь! – обратилась ко мне девушка сразу же.

– Какая необходима помощь? – любезно поинтересовалась я, конечно же, собирая всю свою смелость и остатки спокойствия в кучу. Чего стоили мне эти слова и спокойный тон даже я не решусь сказать. 

– Извини, что сразу не представилась. Меня зовут Жаннет. Я готовлю подарок для Даариана и для этого мне необходимо 10 метров вот таких лент. Конечно, золотого и красного цветов. Ты сможешь достать? – она смотрела с такой мольбой в глазах, я даже, если хотела отказать, не смогла бы. А ещё она неловко переминалась на пороге, явно ожидая от меня приглашения зайти в мою комнату. Но из-за переживаний я совершенно упустила это из виду и сейчас поспешно постаралась исправить данную оплошность.

– Конечно, нет проблем, – я улыбнулась девушке. – Проходи, пожалуйста. Давай обговорим дизайн лент более подробно, – от избытка эмоций я даже упустила из виду одну важную деталь. Я здесь всего второй день, и как сказала Тасси, приступлю к своим обязанностям только через неделю. Поэтому навряд ли ко мне могла обратиться фаворитка с такой просьбой. Да ещё и лично прийти ко мне в покои. Скорее она позвала бы меня к себе. Мало того, я сомневаюсь, что она вчера не слушала речь Тасси. Но разве я вообще могла сейчас нормально соображать?

– Спасибо большое! – просияла она, в порыве радости стискивая меня в объятиях. А потом делая шаг вперёд и проходя внутрь. Я немного замешкалась, удивлённая её порывом, но закрыла за ней дверь, оборачиваясь.

Вот только вместо приятной и милой девушки передо мной возвышался смертоносный василиск. Я замерла, совершенно не замечая, как мои вещи падают на пол, а глаза округляются от страха. Сердце остановило свой ход, а горло сдавило спазмом. Из уголков глаз скатилась пара слезинок, а вся моя жизнь в мгновение пронеслась перед глазами. Передо мной словно в замедленной съёмке из стороны в сторону двигался хвост, завораживая своими плавными движениями.  В поле моего зрения появилось лицо с более резкими чертами, но всё ещё привлекательное в своей жестокой красоте. Губы чуть разжались, показывая кончик раздвоенного языка, крылья носа трепетали от ярости, в которой сейчас находился василиск. Взгляд чуть вверх, и я вижу перед собой изумрудного цвета глаза с вертикальным зрачком, которые готовы засиять и превратить меня в очередную статую в коллекции беспощадного существа. Но василиск медлит. Словно играет со мной, раздумывая, дать несмышлёному человеку ещё пару секунд жизни или прекратить его мучения.

Слёзы застилали обзор, но и без них я понимала, это конец. Я бежала от одних, но попала совершенно в другие сети. Одна смертельная опасность сменилась другой. И если суждено умереть, то уже не спастись. Я лишь прожила на пару дней больше и только. Мама, прости, твоя смерть была напрасной.

Я была настолько растерянной и испуганной, что не могла даже закрыть глаза. Да и говорят это не помогает от взгляда Василиска в истинной форме.

Казалось, прошла вечность, прежде чем василиск передо мной неожиданно снова принял человеческий облик.

Девушка небрежно откинула свои волнистые волосы назад и сделала шаг ко мне, оказываясь слишком близко. Тело ещё мне не повиновалось, замерев статуей, а мозг отказывался верить в чудесное спасение.

– Ты знала, что василиски способны с помощью кончика языка понять был ли кто-то вчера в коридоре или нет? И в какое именно время, – она приблизила ко мне лицо, высовывая кончик раздвоенного языка. Я сглотнула, наблюдая, как он касается моей щеки, невольно щекоча кожу. – Ну вот, а запах-то тот же. Хотя это, итак, было понятно. Всех остальных я здесь уже изучила. Ну и что же ты вчера видела? – она довольно мило улыбнулась, чем напугала меня ещё больше.

– Ничего! – губы сами произнесли это слово, прежде чем я успела подумать.

– А врать нехорошо, – она погрозила перед моим лицом пальчиком. – Ладно, итак, понятно, что мой маленький секрет уже не секрет, – она вздохнула и резко развернулась, доходя по кресла и падая в него. – Но убивать тебя скучно. Правда, советую тебе молчать, я ведь могу и передумать. А пока будешь помогать мне. Те две дурочки вчера слишком меня разозлили. Поэтому если не хочешь повторить их судьбу, будешь делать то, что скажу. Понимаешь меня?

Я поспешно кивнула, хотя ничего не понимала. Я лишь смотрела, как девушка передо мной расслабленно сидит в кресле и накручивает на палец волнистый локон. Её взгляд не отрывался от моего лица, ловя малейшие эмоции, которых сейчас было до печального мало из-за страха. 

– Тогда я ушла. Рассчитываю на тебя. И про ленты не забудь! Они нужны мне через два дня! – василиск встала, расправила складки на юбке и с гордой осанкой направилась к двери. Сейчас совершенно ничего не говорило о страшной стороне этой прекрасной девушки. Она притягивала взгляд, но лишь своей красотой и уверенностью.

Я же так и стояла, изображая живую статую. Даже когда за фавориткой захлопнулась дверь, я ещё долго не могла сдвинуться с места. Почему я вообще ещё в сознании? Мне казалось, что потрясение слишком большое для моего впечатлительного организма.

– Ты чего там застыла? Уже утро? Где еда? – раздался недовольный голос из-под кровати. И именно благодаря ему я смогла расслабить одеревенелое тело, чтобы тут же упасть на пол, так как ноги меня совершенно не держали.