– Браво, – кричали слушатели под аплодисменты, – несомненно, это навеяно Киплингом и его индийскими похождениями.
Да пусть это навеяно Киплингом, хотя это больше навеяно нашей Средней Азией, но раз людям нравится, то почему бы это не написать и не прочитать.
Стихотворение это было напечатано в газете «Губернские ведомости» как раз перед Новым 1908 годом.
– Кстати, – спросил меня коллежский секретарь полиции Иванов-третий, – а что вы нашли в этом монахе?
– Хотел определить, – сказал я, – не является ли этот монах оставившим службу богатым кавалергардом, любовь которого отвергла бедная девушка, чтобы написать роман по этому поводу. Но, увы, я ошибся, этот монах оказался обыкновенным грешником, и слово Божие вызвало в нем раскаяние о делах его, и он обещал встать на путь истинный, чтобы искупить грехи свои. А потом, у графа Толстого уже есть что-то подобное, зачем повторять. А монашек тот, если исправится, большим деятелем станет.
– Фантазер вы, Олег Васильевич, – сказал Иннокентий Петрович, – но фантазером жить легче, чем прагматиком, который воспринимает жизнь такой, какая она есть.
Как всегда, трезвые мужики говорят о женщинах, а выпившие мужики о политике.
Главной фигурой обсуждения во всех компаниях был председатель Совета министров и министр внутренних дел Российской империи Столыпин Петр Аркадьевич, бывший гродненский и саратовский губернатор, который подавил революционное движение в России.
Иванов-третий напомнил о покушении на Столыпина на Аптекарском острове 12 августа 1906 года. Взрывом убило несколько десятков людей, которые ждали приема в особняке Столыпина. Пострадали и двое детей Столыпина – Наталья и Аркадий. А террористы были одеты в офицерскую форму, поэтому и пробрались через охрану в особняк. Разоблачили их потому, что у одного террориста фуражка не соответствовала мундиру. В те времена в армии было столько цветов, что нужно быть гением, чтобы все упомнить.
Все сошлись на том, что Столыпин дельный мужик. Взять хотя бы поддерживаемый им указ от 9 ноября 1906 года «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Давно нужно было разрушить коллективное землевладение сельского общества и создать класс крестьян, как полноправных собственников земли. Каждый домохозяин, владеющий землей на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность, причитающуюся ему часть из означенной земли. Это уже шаг вперед.
Все сидящие за столом одобрили намерение Столыпина переселить в Сибирь не менее пяти миллионов крестьян, чтобы ввести в оборот огромные пустующие площади пригодной для сельского хозяйства земли.
– То, что делает Столыпин, – сказал я, – выбивает почву из-под ног всех замышляющих в России революцию, и поэтому Столыпин становится злейшим врагом всех партий, выступающих за революцию. Какой зажиточный крестьянин поддерживает революционное движение? Никакой. Этим занимаются господа, например, Шаляпин и Горький.
Раз мы дошли до революции, то мы достигли определенного градуса застолья, когда нужно идти домой.
Мы с Марфой Никаноровной попрощались с хозяевами и пошли домой, благо идти было недалеко.
По совету Иванова я стал постоянно носить с собой револьвер, хотя офицерам не возбранялось носить с собой оружие постоянно, так как это оружие личное и за его состояние и наличие офицер также отвечает лично.
Дорога домой была тихой и спокойной. Освещение на улицах было слабое, особенно в стороне от проспектов, но шашка носилась постоянно, и ее отсутствие воспринималось как отсутствие одной из частей тела.
Новый год мы отмечали вдвоем с Марфой Никаноровной и нам было тихо, весело и спокойно.
Начинался новый 1908 год, и большую часть года я провел здесь, вдали от своего дома, вернее от моей холостяцкой квартиры, которая, вероятно, уже не моя, а я занесен в список то ли дезертиров, то ли без вести пропавших.
Первого января мы с Марфой Никаноровной прогулялись в то место, где меня нашли. Я внимательно всматривался в дома, заборы и не видел ничего такого, что могло быть особенным или частью какой-то машины, перемещающей человека по времени.
Возможно, что время – это как граммофонная пластинка, имеющая начало и конец, хотя начало это конец чего-то, как и конец чего-то является началом другого чего-то.