- Ваш щенок? - выходя из-за дерева, строго спросил Ловчин.

Дамочки испуганно вскинулись, а служанки, наоборот, прижались к мальчишке.

- Да, это наш мальчик, - ответила одна из женщин в белой шали. - Это мой сын, Ваня. Вы уж извините его, наверное, он вас за бандитов принял.

- Врешь ты все, паскуда! Он специально стрелял. Это даже дураку ясно. А я не простак и меня на мякине проведешь. Я вашу породу дворянскую сразу чую, и знаю, чего этот звереныш хотел.

Женщина помолчала и тихо произнесла:

- У нас есть деньги и драгоценности. Возьмите все. Только не убивайте Ванечку.

- Ладно, тяните сопляка в дом, там и потолкуем.

Служанки, в окружении дамочек, подхватили раненого на руки и через сад потащили его в жилище. И только моряки хотели последовать за ними, как по улочке затопали тяжелые сапоги, и появились вооруженные мужчины с винтовками, революционный патруль.

- Кто стрелял и гранату взрывал? - услышал Андрей.

- Моряки гуляют, - узнав греков из Балаклавы, Ловчин из тени выступил вперед.

Старший в патруле, носатый темноволосый мужчина с «кольтом» в руке, посветив в лица матросов, тоже их признал, и решил с ними не связываться. Он улыбнулся и спросил:

- Все в порядке?

- Да.

- Если что, мы неподалеку.

- Благодарю за бдительность, товарищи.

Греки покинули улочку, а Ловчин и Петренко прошли в дом и оказались в зале, который был освещен тусклым светом прикрученных керосиновых ламп. На диване в углу, рядом с печкой, лежал бледный мальчишка, над которым суетились служанки. Немного дальше, прижавшись друг к другу, на кушетке, с испугом глядя на окровавленного паренька, тихо сидели две девчушки, семи-восьми лет. А дамочки в это время бегали по комнате и всплескивали руками, но при этом ничего не делали, а только мешали перевязывать Ванечку.

«Белоручки», - с презрением подумал Андрей и присмотрелся к женщинам повнимательней.

Женщины были сестрами-близняшками с миловидными личиками, немного пухленькие, но, тем не менее, не толстые. Хорошие фигурки, большие груди, выпирающие из-под одинаковых дорогих платьев, ладно облегающих тела, ровные округлые бедра и несколько выдающиеся назад попки. Ловчин сам себе ухмыльнулся и подумал, что у него уже давно не было женщины. А затем, посмотрев на насупленного и настороженного Петренко, он наклонился к нему и, кивнув на дамочек, шепотом спросил:

- Хороши дворяночки?

- Ничего так, - облизнув пересохшие губы, ответил Илья. – Есть, за что подержаться.