— Да не, биться-то с ними не бился, конечно, — чуть смутился тот, и с неподдельным возмущением продолжил: — Но пострадал по их вине!
— Эт как? — недоумённо переглянувшись, озадаченно уставились на него мы.
— Да вот так! — с досадой бросил он. И взялся объяснять: — В стародавние времена-то как было? Соберётся добрая компания лихих парней, да поедет себе преспокойно в Элорию, под видом отряда наёмников, или охраны при торговом караване. А там детишек тех же наловит, да девиц посмазливей, в ошейники их, и опрометью назад! И гуляй потом добрый год!.. А как погань эту клыкастую посадили на границу, так и пройти через них стало невозможно. Чуют как-то твари людоловов, как не маскируйся! И приходится теперь в Элорию за рабами либо морем идти, либо мимо таможенных постов через границу лезть…
— И что? — недоумённо переспросил Эрих.
— И то! — буркнул однорукий. И снова на свои увечья указал. — Через то я всё это и потерял. Через посты-то никак, вот пришлось нам с братвой лезть через границу так. А там три мили сплошных смертельных магических ловушек! — Тут его лицо исказилось: — Которые ещё и с места на место переставляют какие-то гады, представляете?! Так и проводник наш надёжный оплошал, и влетели мы в «Вихрь лезвий Воды»! И выбралось оттуда нас из двух дюжин добрых парней всего четверо. Да и то — все больше частями, как я… А братан мой старшой там остался…
А мне что-то дурно стало от этого рассказа. Нет, никакой жалостью к увечному людолову я не проникся, просто пришло осознание того, какой опасности по незнанию избежал. Я ж тоже мимо постов границу обходил! Прямо по этим самым смертельным ловушкам! Думая почему-то, что там лишь сигналки стоят, да с какими-нибудь парализующими заклинаниями! А там смерть меня караулила на каждом шагу! Не иначе богиня удачи присматривала за мной, придурком, в тот день…
— Ничё, завтра ты сполна за всё получишь, гадина! Когда тебя в котёл с кипящим маслицем-то окунут! — злобно оскалившись опять вернулся к обругиванию пленницы однорукий.
— Что, казнь на завтрашний день назначили? — уточнил у него я.
— Ага, на утро, — подтвердил наш словоохотливый сосед.
— А чего ей кляп-то в рот вставили? — недоумённо спросил Эрих, обративший внимание на эту деталь. — Ругалась грязно?..
— Может чтобы клыки было всем видать, и не было никаких сомнений в том, что поймали варга, — предположил я, глядя на девушку в клетке, прямо таки впившуюся здоровущими клычищами во вставленный ей в рот деревянный шарик с кожаным ремешком, застёгнутым у неё на затылке. Обычная местная штука — хитрый кляп, не мешающий дышать, и позволяющий издавать только приглушённое мычание, использующийся обычно при наказании рабов — чтобы не раздражали своими воплями хозяев.
— Да не, просто эта гадина, как выставили её на помост, начала сулить всем за своё спасение от лютой смерти десять тысяч золотом, да со списанием былых прегрешений на территории Элории! — словоохотливо поделился с нами бывший людолов. — Вот ей и заткнули от греха пасть, чтоб не смущала народ!
Это откровение заставило меня обратить наконец внимание на немного выбивавшийся из общего фона фрагмент — небольшое скопление стражников, что повязали полудюжину оборванцев — избитых изрядно. Пропустил это как-то сочтя, что они пытались обчистить кого-нибудь в толпе, или ещё что, а дело оказывается гораздо проще.
— Это что её уже отбить пытались? — озвучил я очевидное. Ну да, Карракс не Гармин, хотя и для города охотников за сокровищами Древних десять тысяч золотых тоже огромная сумма. Здесь же, для большинства люда — а стекается сюда в поисках лучшей доли голытьба как бы не со всего мира, это вообще что-то невообразимое. Целое состояние, за которое легко можно шкурой рискнуть.
— Ну так, — подтвердил наш собеседник. И хлебнув из бутыли вина, злорадно осклабился: — Только не выйдет из этого ничего! Наместник нагнал сюда всё стражу с города — да с магами! как на ежегодный большой аукцион! Так что быть этой твари вареной в масле живьём завтра поутру!
Я, оценив количество стражи вокруг, только что и кивнул. Действительно — тьма их тут. Похоже, не хотят карракские власти опростоволоситься как ристонские когда-то — у которых одна пойманная элорийская хищница в своё время удрала. Это ж такая пощёчина будет… И многие со своих мест полетят…
— Поняла?! Не удерёшь ты, и не надейся! — злорадно обратился к пленнице однорукий людолов, утратив интерес к нам.
А я губу прикусил, во все глаза глядя на скованную в клетке хищную красотку. Не то что я люблю варгов — сам от них натерпелся, но работорговцев я не люблю ещё больше. И никакой радости их затея у меня не вызывает. Только что я могу сделать, учитывая обстоятельства, в виде стащенной со всего города стражи, да с магическим усилением?.. Пожалуй только одно — воспользоваться этим замечательным моментом!
Не обращая внимания на однорукого людолова, продолжающего стращать варга, я ещё раз огляделся и решительно потянул прочь Эриха, со словами:
— Идём, дело есть.