Тут их, оказывается — два. Один — для пассажиров первого и второго класса, другой — для тех, кто третьим классом едет.
Я чуть в первый не вошёл. Хорошо, опять же Мария-повариха меня за рукав тулупа дёрнула.
— Нам сюда.
Ещё и пальцем указала.
Сюда, так сюда. Главное, чтобы чай был горячий.
После «Середины» наш обоз нигде больше не останавливался. До самого Танхоя. Название этой станции мне та же Мария сказала.
Так вот я на Байкале и побывал, хотя его самого так и не увидел. Лёд, лёд, лёд — и всё…
В Танхое тулуп и валенки я сразу сдал, не зажилил. Как оказалось, сделать это немного поторопился. Пока все наши вагоны лошадки привезли, не мало ещё времени прошло. Опять я до костей промёрз. Не заболеть бы снова…
Глава 17
Глава 17 На фронте
Вот я и на фронте.
Доехал. Добрался.
Чувство, такое, что простыми словами описать трудно. Неприятно понимать, что тебя в любой момент убить могут. Или, инвалидом стать получится запросто. Ногу потеряешь, руку… Тут ампутации делают, не сильно задумываются…
Сейчас я в I Маньчжурской армии генерала от инфантерии Линевича. Точнее — в Цинхеченском отряде генерала Алексеева.
Где мои соученики по школе ротных фельдшеров и сама школа? А, хрен его знает…
Нет, я спросил, конечно. Как на дурака посмотрели. Хорошо в зубы не дали. Нашелся, спрашиватель…
Народ тут всё больше смурной какой-то и нервный.
Правильно, радоваться-то нечему. Порт-Артур сдали, от Ляояна отступили. Закрепились в районе Мукдена. Сейчас к решительному удару по японцам готовимся. Ну, так говорят.
Кстати, говорят не только про это.
Солдаты, мои новые товарищи, перешептываются, что больно много всего японцам в Порт-Артуре оставили. Склады не взорвали. К врагу, это по их словам, попало неисчислимое количество наших орудийных снарядов, бомбы, порох, миллионы ружейных патронов… А, провианта сколько… Тысячи и тысячи тонн муки только на казенных складах. А, лошадок? Тоже тысячи…